История повседневности
Ольга Ефимкина, «Аргументы и Факты – Смоленск»: Ваши научные работы в основном сосредоточены на периоде 20-30-х гг. XX в. Чем он вас привлёк?
Демьян Валуев: Это было время колоссальных перемен, и оно, как мне кажется, сейчас в массовом сознании да и в научной литературе излишне политизировано. А мне интересна история повседневности, жизнь людей на фоне глобальной перестройки и общества, и природы, попытки построить рациональный мир. Ведь спускавшиеся директивы реальная жизнь очень сильно редактировала, она прорывалась, несмотря ни на какой диктат.
Например, строится главное в области здание - Дом Советов. Смоленск в 30-е гг. - это же центр огромной Западной области, он должен выглядеть достойно. Руководство этой стройки слёзно просит: дайте нам железо, выделите нам стекло. Рабочих вербовали на селе, и как только начинался сенокос, они сбегали - работать некому.
Или вот мы говорим постоянно о культе личности Сталина, но на местах были культы личности областных вождей. У нас - это первый секретарь Западного обкома ВКП(б) Иван Петрович Румянцев. В его честь звучали здравицы, его именем называли населённые пункты и заводы. И при этом он ходил по улице как «простой смертный», к нему даже можно было подойти с просьбой. А когда приезжих некуда было поселить в городе, он брал их к себе на квартиру. То есть, с одной стороны, культ, а с другой - эгалитаризм.
«Смоленский да Винчи»
- Во время выставки «Октябрь до наших дней» в «Доме молодёжи» вы несколько раз упоминали имя смоленского учёного и архитектора Ивана Макаровича Хозерова. Чем он интересен?
- Хозеров - потрясающий человек. Он родился в Смоленске 140 лет назад и большую часть жизни провёл здесь. Он занимался самыми разными вещами, я бы даже назвал его нашим смоленским Леонардо да Винчи, настолько он был разносторонним. Он и историк, и археолог, и инженер-строитель, и архитектор, и художник, и писатель-мемуарист.
Он работал на руководящих должностях в областной музейной системе и имел возможность обследовать смоленские памятники архитектуры XII в. Он установил параллели между ними и белорусскими древними храмами и начал обследовать их. В частности, в Витебске именно благодаря обмерам Хозерова удалось восстановить взорванную Благовещенскую церковь. Он же установил, что первоначально смоленская крепость была окрашена в белый цвет. Хозеров написал работу, посвящённую знакам и клеймам на плинфе древнейших смоленских храмов, нашёл кирпичеобжигательную печь недалеко от крепостной стены, церковь на Окопном кладбище и ряд других древних руин.
Из-за публикации в одном заграничном сборнике, Хозеров попал в немилость к властям и из музея был вынужден уйти. Однако как прекрасный профессионал тут же нашёл себе другую работу в областной конторе строительного контроля, где занимался и проектированием зданий.
Но когда началась война, в первую же бомбёжку дом, где жил Хозеров, сгорел, был уничтожен его богатейший архив и рукописи в том числе. Находясь в эвакуации в Казахстане, он попытался восстановить их по памяти. В частности, статью о сложении архитектурных форм Смоленского кремля. Говорят, что эта рукопись, написанная на оборотах этикеток от тушёнки и плакатах, некоторое время назад лежала в нашем смоленском Союзе архитекторов. Где она сейчас, неизвестно. Вероятно, утрачена и его работа о чугунном «кружеве» Смоленска - оградах и других кованых изделиях на городских улицах.
С некоторых пор фигура Хозерова очень занимает моё воображение. Недавно мне удалось обнаружить в Минске его могилу. Уход за ней теперь взяло на себя наше смоленское общество краеведов. В Смоленске живут Хозеровы, я хочу попытаться связаться с ними, возможно, они родственники Ивана Макаровича. Надеюсь, они смогут помочь выйти на след каких-то его неопубликованных рукописей и документов.
«Мы не имеем права его потерять»
- Самый яркий образец эпохи архитектурного авангарда в Смоленске - здание дома-коммуны. Правда ли, что оно уникально даже по сравнению с коммунами в других городах?
- Во-первых, это первая в Смоленске вертикаль - дом-башня, его даже называли «небоскрёбом». И это, насколько мне известно, вообще единственный дом-коммуна башенного типа. Он стоит на холме, это неспроста: он должен был визуально «спорить» с Успенским собором, показывая, каково прогрессивное настоящее Западной области. Вообще сначала архитектор Олег Вутке предложил два проекта, один - «горизонтального» дома, устроенного по коридорному типу, а второй - башни. И он сам рекомендовал выбрать башню, в частности, и потому, что так, как считал архитектор, население этажа легче могло сплотиться в коллектив, а в этом ведь и заключалась идея коммун.
- Правда ли, что здание было спроектировано без санузлов и водопровода?
- Нет, в первоначальном проекте в ячейках предусмотрены санузлы. Да, при строительстве возникало множество трудностей, которые помешали воплотить все идеи Вутке. Например, с отоплением на верхних этажах сразу были большие проблемы, так как городские сети не были рассчитаны на высотные дома. Но особенно суровой жизнь в этом доме стала уже после войны, когда в нём действительно не работали коммуникации.
- Как вы считаете, можно ли вдохнуть новую жизнь в это здание?
- Думаю, что можно, и это, в общем-то, даже не так уж сложно. У дома крепкий фундамент, который позволил ему пройти через войну. Кстати, ещё одна особенность нашей башни-коммуны в том, что она построена из кирпича, а не из менее прочного железобетона. В архиве мне удалось найти поэтажные планы этого здания и строительную документацию - это большое подспорье. Желательно по имеющимся чертежам воссоздать хотя бы несколько жилых ячеек. Башня-коммуна - прекрасный памятник в стиле конструктивизма. Её можно превратить в какое-то современное общественное пространство с галереей, коворкингом, гостиницей. Я надеюсь, что на этот памятник всё-таки обратят внимание наши власти, мы не имеем права его потерять.
- Как сейчас обстоят дела с наукой в смоленских вузах?
- Я не могу говорить обо всей науке в Смоленске, могу сказать только о своём «участке». И, увы, картина получается безрадостная. Мне кажется, что у руководства СмолГУ сейчас больше интереса к флешмобам, нежели к науке. Показательно, на мой взгляд, то, что к 100-летию СмолГУ мы не отметили учёных, а повесили на стену памятник «халяве». В начале мая не стало нашего заслуженного смоленского историка и археолога и ещё до недавних пор сотрудника СмолГУ Евгения Альфредовича Шмидта. И по какой-то причине вуз прошёл мимо этого события. К 100-летию другого археолога - Даниила Антоновича Авдусина в прошлом году мы собрали очень достойный семинар, куда приехали московские коллеги, но никто из руководства вуза его не посетил. Зато пришли студенты, за что им, кстати, большое спасибо.
Смотрите также:
- «Враг Гнёздова – невнимание». Василий Новиков о памятнике под Смоленском →
- Археолог Тамара Пушкина о судьбе Гнездовских курганов →
- Туризм как любовь: прогулки по крепости →