Часто в сообщениях о катастрофах - будь то крушение самолета, страшное ДТП или стихийное бедствие - мы слышим, что с пострадавшими или родственниками погибших работают психологи МЧС. Эта фраза в конце телевизионного сюжета или новостной заметки будто призвана успокоить читателя, заверить, что те, кому нужна поддержка и помощь, в надежных руках специалистов. Мало кто в такие моменты задумывается, каково это - быть психологом МЧС: видеть слезы, страдания и пытаться помочь словом, разделяя боль потери с теми, кому это необходимо.
Ведущий специалист психологической службы ГУ МЧС по Смоленской области Евгений Ходыко за время своей службы работал на многих ЧС, в частности, с людьми, потерявшими своих близких в авиакатастрофе над Синаем, с близкими заводчиков, вместе с 19 собаками погибшими в страшном ДТП на трассе М1, с украинскими беженцами. О том, как помогают родным тех, по кому плачет целая страна, Евгений Ходыко рассказал SMOL.AIF.RU.
«Слезы лучше апатии»
Олеся Томашова, SMOL.AIF.RU: Евгений, вы и ваши коллеги как-то готовитесь к работе с семьями погибших?
Евгений Ходыко: Любая ситуация индивидуальна, и заранее подготовиться к ней на 100% невозможно. Психологу МЧС, как, пожалуй, и любому сотруднику нашего ведомства, требуется действовать оперативно, здесь и сейчас, исходя из сложившихся обстоятельств. К кому-то из родственников погибших психологи подходят первыми, кто-то из семьи сам обращается с вопросом, за помощью. У каждого из окружения погибшего ведь свое горе и свои переживания: для одних этот человек был очень близок, другие с ним просто общались. Да и реакция людей на потерю бывает совершенно разной: от плача и истерики, то есть ярких эмоциональных проявлений, до апатии и отстраненности, когда человек словно бы пытается закрыться ото всех и вся и пережить горе в одиночку.
Причем, первый вариант даже лучше с точки зрения психологии, поскольку вслед за выплеском эмоций всегда следует эмоциональная разрядка. Если же долго «носить» переживания в себе, это может негативно сказаться на нервной системе, которой придется работать в максимальном напряжении. Что чревато истощением – психологическим и физическим. Ведь мозг, как известно, использует до 60% всех ресурсов организма, а в таких случаях происходит их перерасход.
- Наверняка родственники задаются вопросом, зачем близкий человек пошел, поехал, полетел, или сделал то, что привело к трагедии, и проговаривают эту мысль вслух, жалея, что нельзя повернуть время вспять?
- Да, это так. И это нормально – такова стандартная защитная реакция человека: он пытается найти виновных в трагедии, докопаться, как ему кажется, до ее причины, и постоянно думает о том, что было бы, если бы… Он как бы зацикливается и мысленно возвращается к стрессовой ситуации, проживая ее вновь и вновь. Но мы не в состоянии изменить прошлое. Поэтому психолог старается увести человека от таких мыслей, переключить его с глобальных проблем на решение сиюминутных задач. Чтобы шаг за шагом человек подходил к осознанию и принятию потери.
- А если человек потерял крышу над головой, скажем, в результате пожара, и лишился всего имущества, что психологи ему говорят?
- Что у него сохранилось куда более ценное и значимое – жизнь. Его и его близких. И мы переключаем внимание пострадавших именно на это. Мы говорим: главное – вы живы, все остальное можно накопить, ведь материальные ценности – приходящие.
В этом направлении мы, психологи МЧС, много работали в 2014 году – когда к нам прибывали беженцы из Украины. Людям, оставившим на Родине квартиры, дома, все накопленное за долгую жизнь, пришлось начинать все сначала, причем в чужой стране. Это очень непросто.
Ресурс для жизни
- Евгений, а когда вам самому первый раз довелось выехать на ЧС, помните? С кем пришлось общаться?
- Конечно, помню. Я вместе со старшим психологом выезжал на попытку суицида. Мужчина, сидевший на крыше десятиэтажки, угрожал спрыгнуть вниз. Переговоры пришлось вести через окно в подъезде. Мы разговаривали около четырех часов и закончили общаться уже в сумерках. Очень хорошо помню, что мне сначала было сложно определить истинную причину поступка мужчины – он все время путался в своих рассказах. Оказалось, что на роковой шаг он решился после ссоры с супругой. Понимаете, работая с такими случаями, как и с другими нуждающимися в психологической помощи, мы помогаем человеку найти ресурс, иными словами, ответ на вопрос – для чего ему жить дальше. Это может быть семья, карьера, что-то еще. Для каждого - своя спасительная ниточка.
- Как узнать, что это именно тот самый ресурс, та самая ниточка?
- Необходимо слушать человека. То, что для него важно и значимо, обязательно будет доминирующей темой в его монологе. Причем мы не сообщаем человеку прямо: мол, помните, у вас есть семья и стоит подумать о ней. Нет. Он сам приходит к этому выводу. Необходимо его лишь направить на эту мысль.
- Умение слушать можно назвать главным в вашей работе?
- В большинстве случаев – да, достаточно выслушать, и, в определенные момент, где необходимо, вопросом направить разговор на другую тему, тем самым, говоря языком психологии, сгладить состояние, в котором человек находится, максимально его убрать. Психолог направляет мысли родных погибших на будущее, на поддержку других членов семьи. Ведь жизнь продолжается. На смену пережитому горю придут новые эмоции, другие ситуации, встречи, впечатления, таким образом, будут формироваться новые воспоминания, и чем больше их будет, тем процесс восстановления пройдет быстрее.
- А какой ресурс может быть у человека, который потерял свою семью, самых любимых и близких людей?
- В такой ситуации необходимо переключить внимание человека на тех, кто остался в живых, кто ему дорог или кому требуется помощь. Причем речь необязательно будет идти о ком-то из родственников. Множество людей, в том числе детей, также пережили подобную трагедию - потеряли близких и нуждаются в поддержке.
Сочувствие и хладнокровие
- Психологи МЧС часто соприкасаются с чужим горем. Но сильные эмоции, наверняка, способны помешать работе. Есть ли у вас профессиональные секреты, помогающие избежать чрезмерного погружения в людские трагедии?
- Есть - мы работаем и сами с собой. Психолог, безусловно, по-человечески сочувствует людям, потерявшим близких, но он должен сохранять определенную степень хладнокровия. Поэтому мы подходим к ситуации с другой стороны, стараясь находиться как бы не в ней, а над ней. Это позволяет видеть те моменты, на которые нужно направить энергию и мысли человека, переживающего горе.
- В ликвидации ЧС всегда задействованы и ваши коллеги - спасатели или пожарные. Им требуется психологическая помощь?
- Бывают случаи, что и опытные сотрудники МЧС не выдерживают чрезмерной эмоциональной нагрузки: человек осознает, что эмоции его переполняют и он перешагнул определенный порог, за которым наступает эмоциональное выгорание. Оно может проявляться по-разному: сотрудник становится сух с коллегами и семьей, или наоборот – агрессивен и нервозен, а порой его начинают мучить фобии. И, понимая, что самостоятельно справиться с этим состоянием невозможно, человек обращается за помощью к психологу. Чтобы предугадать эти моменты, мы сами проводим диагностику персонала, чтобы выявить нуждающихся в психологической профилактике. Мы работаем с личным составом индивидуально и в группах – с помощью тренингов, консультирований.
- Новичков предупреждаете о том, что их ждет? О том, что работа спасателей сопряжена с сильными эмоциональными потрясениями?
- Безусловно, и не только мы, но и руководители подразделений, однако не все до конца осознают то, с чем придется столкнуться в реальности. Бывает, приходят физически очень крепкие мужчины, которые думают, что физическая подготовка позволит им легко справиться с эмоциональной нагрузкой. Но не всегда получается именно так.
Переломным моментом становится, как правило, уже первый выезд на серьезное происшествие с человеческими жертвами. Именно тогда к человеку приходит осмысление: то, что он привык видеть, совершенно не сходится с тем, что ему только что довелось пережить. И признается сам себе, что не готов к этому - пишет заявление об увольнении.
Такие кандидаты часто отсеиваются еще на этапе тестирования и профессиональной психодиагностике перед приемом на работу. Но некоторым на то, чтобы увидеть и прочувствовать, требуется время. Самый критичный с этой точки зрения период – первый месяц службы.
- Что вы советуете коллегам после пережитого стресса?
- Как правило, после работы на происшествиях с большим количеством погибших спасатели имеют возможность отдохнуть больше обычного, ведь восстановление психики тесно связано с физическим отдыхом. Все пережитое, включая критические моменты, откладывается в долговременную память во время сна. Чтобы пережитый стресс не отпечатался в памяти и потом постоянно не напоминал о себе, надо нагрузить себя позитивной информацией, то есть переключиться на другие эмоции. И чем больше будет таких эмоций со знаком «плюс», тем лучше. Именно они потом останутся в памяти.
Смотрите также:
- Как на самом деле «работает» безбарьерная среда для инвалидов. Эксперимент →
- Лица города: чего смоляне ждут от Нового года →
- «Идёт тихая гражданская война» →