Подполковник милиции в отставке Марина Алексеева, более известная широкой аудитории как писательница Александра Маринина, приехала в Смоленск вечером 22 мая. На следующий день «Русскую Агату Кристи», как любят называть Маринину поклонники, ожидала полуточасовая встреча с почитателями ее таланта, организованная в рамках фестиваля «Читающая Смоленщина». В эксклюзивном интервью «АиФ-Смоленск» создательница Насти Каменской рассказала о том, как она предсказала переименование милиции и почему школьникам не нужен Лев Толстой.
АиФ-Смоленск: Марина Анатольевна, поделитесь своим мнением о недавней реформе полиции. Как Вы, в частности, относитесь к перемене названия ведомства?
Александра Маринина: Честно говоря, я уже очень далека от всего этого. Когда-то, в 1990 году, я написала для журнала «Милиция» статью «Присягаем кому и на что». И в этой статье я писала о том, что не нужно прикрываться словом «милиция», ибо это слово означает «вооруженное формирование гражданского населения в помощь государственной полиции в чрезвычайных ситуациях», не более того. Ничего плохого в слове «полиция» нет, я предлагала сравнить текст присяги американских полицейских, где среди защищаемых ценностей на первом месте стоит человек и его здоровье, достоинство, и нашу присягу советского времени. В ней на первом месте стоял советский общественный и государственный строй, а человек с его здоровьем, честью и достоинством, стоял где-то на последнем месте. Вот я писала о том, что пора бы уже прекращать играть в эти игрушки псевдореволюционные, создавать полицию с нормальной присягой и нормальными функциями.
На работе был жуткий скандал. Начальник академии МВД, в которой я в то время работала, вызвал к себе начальника научного центра – моего непосредственного начальника, и кричал: «Что это твоя Алексеева себе позволяет?! Полиция – это полицаи, это пособники фашистов на оккупированных территориях!»… В общем, все это было очень громко и очень демагогично. Ну, я заткнулась. Более того, я тогда приняла решение: если когда-нибудь я еще что-нибудь буду писать, то я никогда не буду подписываться своим настоящим именем. Потому что эти вот скандалы и разборки мне совершенно ни к чему. Это и было причиной того, что, когда я начала писать книги, стала подписывать их псевдонимом. Потому что я в них честно говорила все, что думаю про своих начальников.

Тогда, в 90-ом году, это (реформа, переименование милиции – прим.авт) еще имело смысл. Потому что профессиональное ядро еще не было полностью разрушено. Разрушать его начал министр Федорчук в 1983 году. Но за семь лет он его окончательно угробить не смог, и люди, умеющие и знающие, как надо работать, профессионалы, еще были. И моральный стержень, который сейчас напрочь отсутствует почти у всего нашего населения, в том числе и полиции, он еще немножко был. И тогда эта реформа могла удержать ядро от распада, могла дать возможность избавиться от явно негодных сотрудников и набрать тех, кто хорошо обучается, и кто по моральным качествам, по физической подготовке может этой работой заниматься. Тогда момент упустили. Я была плохая, я была глупая, меня не поняли. Прошло 20 лет, и министр Нургалиев объявил реформу. За 20 лет профессиональное ядро распалось полностью – все! Реформа утратила смысл. Сегодня в правоохранительной системе работают только те, кто торгует властными полномочиями. В ней не осталось профессионалов. Пока это система торговли властными полномочиями, система, при которой ты из своей должности делаешь свою частную лавочку и торгуешь своими возможностями, не будет прекращена, как ты ее не называй, ничего не изменится. Сейчас просто угробили деньги – на переименование, на новую форму, на новые удостоверения и вывески. Результат все тот же.
АиФ: Сейчас бурно обсуждается и реформа образования, в том числе предложение убрать из школьной программы по литературе произведения классиков, например, «Мастера и Маргариту» Булгакова. Что Вы об этом думаете?
А.М.: Я могу высказать свое мнение, причем абсолютно не исключено, что оно неправильное. Задача школы, на мой взгляд, это не дать знания, а дать умения. Вот что касается преподавания математики, то там даются умения, что касается преподавания истории, то там, к сожалению, дается знание. И что касается преподавания литературы – там тоже дается знание, но не дается умение: детей не учат читать, анализировать, осмысливать, понимать. Им просто рассказывают: «Вот есть великое произведение «Война и Мир», в нем – размышления под небом Аустерлица и разговор Сони и Наташи…», ну и так далее. Что 15-летний ребенок в этом может понять? Кроме отвращения слово «Толстой» никогда у него ничего не вызовет. Тоже самое – «Преступление и наказание».
Пока ребенок учится в школе, нужно дать ему инструмент, чтобы он, по мере взросления, осваивал вот это огромное литературное пространство, понимая, КАК надо читать, что нужно искать между строчками, и как осмысливать то, что ты прочитал. А для этого в программе должны быть произведения строго адекватные психоэмоциональному и ментальному состоянию каждой возрастной группы. «Мастеру и Маргарите» в школьной программе делать нечего, как и «Войне и миру». Вы на «Трех мушкетерах» научите человека читать, он будет читать с удовольствием, и с удовольствием будет слушать, как вы ему рассказываете про эпизод защиты Ла-Рошели. Что написал вот этот историк про эту защиту, другой историк? А как описал Дюма – что у него из реальной истории, а что из другой оперы? Давайте разберем образ Д’ Артаньяна, образ Миледи – и дети научатся разбирать образы. А образ Наташи Ростовой, которая влюбилась в женатого князя Болконского, а потом неизвестно почему изменила ему с Курагиным, а в результате вышла замуж за Безухова – этот образ ни одному мальчику, и даже не каждой девочке будут интересен. Поэтому, я повторю – не нужно в школьной программе давать знания. Знания вы будете получать потом, всю свою жизнь. Дайте ребенку умение эти знания получать. Ему не нужно три кило рыбы, научите его удить, и он сам себе поймает все, что захочет.
АиФ: Вы намекнули, что Вас, как писателя, заинтересовал эпизод с легендой о взрыве смоленского Успенского собора…
А.М.: Да! Меня это очень зацепило – что, оказывается, есть исторические факты, которые остаются не проясненными по прошествии стольких столетий. Насколько я помню, речь идет о наступлении поляков в 1611 году. И за 500 лет тайна – взрывали ли собор, не разгадана. Отлично можно на этом поиграть – можно предположить, что это станет основой одного из моих будущих произведений.
Правила комментирования
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.aif.ru.
Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Закрыть