Судьба одного ребёнка. Смоленский поэт о детстве в послевоенное время

Когда вся родня билась за светлое будущее Родины, маленький Толя, родившийся в 1942 году, проходил испытание дома - голодом, холодом, жизнью… О том, каким было детство в годы после Великой Отечественной войны, наш корреспондент поговорил с поэтом Города воинской славы Ельни Анатолием Панасечкиным.

Песни о важном

Мария Луферова, «АиФ-Смоленск»: Анатолий Иванович, насколько мне известно, вся ваша жизнь была тесно связана с поэзией. Когда вы начали писать стихи?

Анатолий Панасечкин: Стихи я начал писать в армии. У меня не было мании к писательству, но были моменты, когда я не мог что-то выразить не иначе, как стихами. Я издал несколько книг со стихами. В них тема войны занимает особое место, поскольку я сам - ребёнок войны. Позже меня приняли в Союз писателей. В 2022 году я издал книгу, в которой собрал основные стихи. Тираж, правда, небольшой, всего 300 экземпляров.

- А как вы начали заниматься пением?

- Что касается пения, моя семья всегда была музыкальной, и я в том числе. Помню в детстве, на праздники, за столом мы пели военные песни. Особенно много старинных песен знала бабушка. Что бы ни делала: пряла, топила ли печь, месила ли тесто или полола грядки - она потихоньку пела свои длинные, нешибко весёлые старинные смоленские песни. И знала она их бессчётное количество. А брат моей бабушки прошёл Первую мировую войну, поэтому мы любили петь песни и тех лет.

Позже, когда я некоторое время жил в Липецке, на родине отца, я состоял в Доме культуры - пел в хоре. С коллективом мы ездили выступать в разные города и страны, побывали, например, в Польше. Позже я работал старшим художником мастерских, считался лучшим художником в Ельне. Освоил чеканку, резьбу по дереву, столярное дело. Также играл на гармони и на баяне. Уже в старшем возрасте я 25 лет был солистом и участником фольклорного ансамбля «Реченька», пожалуй, самого известного у нас на Смоленщине. Жена до сих пор продолжает выступать с ансамблем.

Голодное время

- Какие самые яркие воспоминания из детства в послевоенное время отложились у вас в памяти?

- Я помню примерно 1946-1947 годы - тогда очень не хватало еды. Приходилось питаться хлебом из картошки, отрубей и овечьего щавеля. Хорошо помню, что напротив нас жил старик, который выдавал семьям с маленькими детьми поллитра молока. В памяти чётко отложился один момент: я стою на подоконнике и кричу ему в окошко: «Дед Сергей, дай молока!». Голодное было время…

- Вы помните, каково было тогда вашим родителям?

- В этот период детства я почти не помню мать. Она всё время ходила 6 километров к автобусу и уезжала. Мама умудрялась как-то находить продукты, чтобы испечь пирожки с картошкой. Зато хорошо помню дедушку и бабушку, которые меня, можно сказать, вырастили. Я почти всё детство прожил у них. В 1949 году я пошёл в школу, которая находилась от моего дома в 4,5 километра, в соседней деревне. Приходилось идти пешком, а был я ребёнком хилым и таким, кстати, остался. Позже моя мама вышла замуж за инвалида войны, а ещё позже родились брат и сестра.

Бабушка моя Аксинья Демьяновна не дождалась с войны двоих сыновей, а самый младший, дядя Миша, вернулся инвалидом. Помню, в доме рядом с иконой стояли портреты погибших родственников.

Через какое-то время я попал в детский дом в Смоленске. Время, которое я провёл в детском доме, было самым счастливым. Там были отличные условия, хорошее питание. Парни проводили время в мастерской, а девочек учили швейному делу. Я тогда занимался в танцевальном коллективе, состоял в театральном кружке и пел в хоре. А пошёл работать, когда мне не было ещё 16 лет. Потом началась служба в армии: в дальнейшем я участвовал в военных сборах и дослужился в запасе до звания майора.

- А помните ли вы своего отца? Какая у него «военная» история?

- Мой отец воевал под Вязьмой, когда попал в окружение, но ему удалось  спастись. После он стал воевать в партизанском отряде. Но через некоторое время в одной из деревень карательный отряд расстрелял отца. Я родился через 7 месяцев после его смерти. Его похоронили на братском кладбище в Ельне, которое стало для меня святым местом.

Бабушкин наряд

- Как вы, будучи ещё совсем маленьким, почувствовали на себе последствия войны?

- Могу сказать, что хорошо мы не жили. Бабушка моя Аксинья Демьяновна не дождалась с войны двоих сыновей, а самый младший, дядя Миша, вернулся инвалидом. Помню, в доме рядом с иконой стояли портреты погибших родственников. Когда наступали церковные праздники, бабушка и дедушка надевали самые красивые одежды. У дедушки офицерский, у бабушки - традиционный смоленский с народной вышивкой. На праздники они молились на икону и портреты своих погибших сыновей.

Помогало нам справляться с трудностями в такое тяжёлое время и то, что мы были крестьяне. Бабушка и дедушка были полностью в работе, нужно было и скотину накормить, и корову подоить... Мы никогда не жили хорошо, и потому умеем хорошо жить плохо. В холодные зимы, в продуваемой всеми ветрами старенькой хате нам, внукам, было тепло и уютно на печке рядом с бабушкой, которая рассказывала нам сказки и были.

- Наряд бабушки, о котором вы упомянули, вы ведь до сих пор его храните?

- Да, тот самый наряд, который бабушка надевала на праздники. Сначала наряд долгое время хранила моя мать, а теперь это делаем мы с супругой. Мы очень трепетно к нему относимся - это наша реликвия. Бабушка сама хорошо шила, вышивала узоры и хранила наряд как великую память. Я даже ему посвятил свои стихи.

Устав от жизни суетной и
тусклой,

Я в глубь времён свой устремляю взгляд,

И надеваю милый сердцу русский,

Руками шитый бабушкин наряд.

И сразу всё вокруг преобразилось,

Как будто изменилась я сама.

И долгая далёкая зима

В душе моей незримо отразилась.

(Прим. ред. - стихотворение
от лица героини)

Особенно памятны мне престольные праздники, когда в деревню съезжалась родня из Ельни и окрестных деревень. Бабушка доставала из сундука свой русский наряд и раскатывала на столе с помощью скалки и рубеля. Эту рубашку, андарак и фартук она сама готовила к свадьбе около 120 лет назад. Бабушка пряла льняные нитки, сама ткала, шила руками только с иглой и напёрстком. Вышивала смоленский узор и всю жизнь бережно хранила, как главную ценность. Даже когда немцы спалили деревню, она спасла узелок с этой реликвией. Бабушки не стало в 1964 году. Её наряд хранился как память у моей матери, а любовь к песне осталась на всю жизнь у меня и моих близких.

- Как вы считаете, сейчас наши граждане стали менее патриотичными?

- В 90-е годы и 2000-е, конечно, патриотизм был гораздо слабее, чем сейчас. Но в настоящее время всё изменилось. В связи с последними внешнеполитическими событиями патриотизм в нашей стране вырос. Даже люди, с которыми я всегда спорил на тему патриотизма, поменяли своё мнение. Оказалось, что они, в том числе и молодые люди, патриоты, которые любят свою страну, не оставляют её в трудную минуту. Настоящий патриотизм как был в русском человеке, так он и остался. Сейчас воплощение настоящего патриотизма - ребята, наши военные, которые находятся на территории соседнего государства. Патриотизм - это работа, честный труд. Настоящий дух русский каким был, таким он и останется. Всегда за свою Родину, за своё Отечество русские шли до конца.