Записки историка: дворцовый комплекс Давида Ростиславича. Часть2

О времени строительства церкви Михаила Архангела среди ученых до сих пор нет единого мнения. Одни исследователи полагают, что она была построена в конце 80-х годов XII века, другие датируют время ее возведения вплоть до 1196 года. Но, нам кажется, что правильнее было бы датировать время ее строительства с 1187, по 1191 годы.

Новый Вышгород на Смядыни

Историк Зайцев даже высказал мнение, что «закладку храма Михаила Архангела следует связывать не с деятельностью Давида, а с последней поездкой Ростислава Мстиславича. Описание удивительной встречи, которой удостоился Ростислав осенью 1166 года, заставляет предположить празднование, к примеру, определенной юбилейной даты. На 6 октября приходится память чуда архистратига Михаила в Хонех, двумя месяцами позже – 8 ноября – праздновали собор архистратига Михаила и Гавриила». Очевидно, что Зайцев связывает закладку церкви Архангела Михаила «с последней поездкой Ростислава Мстиславича» в Смоленск на основании того, что крестильное имя этого князя было – Михаил, а крестильное имя его сына Давида – Глеб. То есть по логике этого исследователя это мог бы быть патрональный храм самого Ростислава Смоленского.

Но, если в 1166 году подобная закладка и состоялась, то она могла быть выполнена только чисто символически. В первою очередь, потому что в летописях четко зафиксировано, что строителем церкви Архангела Михаила являлся князь Давид Ростиславич: «Сам бо (князь Давид) сяков обычай иметь – по вся дни ходя ко церкви святаго архистратига Михаила, юже бе сам создал во княженьи своем, такое несть в полунощной стране, и всим приходящим к ней дивитися изрядней красоте ея, иконы златом и серебром, и жемчугом, и камением драгим украшены, и всею благодатью исполнена». В пользу более позднего строительства храма Михаила Архангела имеется и множество других фактов.

Сейчас также становится очевидно, что смоленский князь Давид Ростиславич, не просто решил в угоду своей прихоти возвести в Смоленске силами полоцкой строительной артели точно такой же, как увиденный им в Полоцке во время военного похода 1186 года и понравившийся там храм. Истина находится в другом. Очевидно, что не без влияния старшего брата Романа, возведшего в Пятницком конце Смоленска свой грандиозный дворцовый комплекс, Давид в подражание ему решил в западном пригороде Смоленска, недалеко от главной смоленской святыни – Борисоглебского монастыря на Смядыни возвести свой дворцовый комплекс, который был бы не хуже построенного братом.

В новый дворцовый комплекс вошла церковь Михаила Архангела и, вероятно, деревянный княжеский дворец, построенный южнее, в него также, вероятно вошел и находившийся недалеко древний Борисоглебский монастырь. В монастыре был реконструирован Борисоглебский собор (к нему были пристроены окружившие его приделы и галереи), а примерно в 30 метрах южнее была сооружена каменная церковь Василия. Причем, историками установлено, что ктитором этого храма был Рюрик Ростиславич - Василий, также вовлеченный Давидом в свой строительный замысел. Известно, что братья Давид и Рюрик, княживший в Южной Руси были очень близки. Окончание строительства было приурочено князем Давидом к торжественному перенесению в Смоленск из Вышгорода под Киевом «ветхих гробов» (рак) первых русских святых Бориса и Глеба в 1191 году.

Осуществление этого грандиозного строительного проекта превратило Борисоглебский монастырь на Смядыни в святыню общерусского масштаба. Иван Орловский даже, вероятно, небезосновательно считал, что Давид превратил Смядынь во «второй Вышгород». Не будем забывать, что этот смоленский князь некоторое время княжил в Вышгороде, находившемся «в русской земле», возле Киева.

«Такое несть в полунощной стране»

Какие же черты выделяли и отличали храм Михаила Архангела от предшествующих памятников древней смоленской архитектуры? По мнению Николая Воронина и Петра Раппопорта, прежде всего, можно отметить необычный для древнерусского зодчества крестообразный план церкви. Он образован тремя широко открытыми внутрь приделами и сильно выдвинутой из тела храма центральной апсидой. Боковые же апсиды были значительно ниже и имели снаружи также необычную для древнерусской архитектуры прямоугольную форму.

«Благодаря этому, средняя апсида и притворы воспринимаются как симметричные выступы». «Другая особенность церкви – необычный вертикализм пропорций, подчеркнутый на фасадах применением многообломных пучковых пилястр… Пониженные боковые апсиды и притворы сообщают массам здания характер динамического нарастания. Такая же ступенчатость отмечает и построение внутреннего пространства церкви. Высоко поднятый барабан заметно сужен по отношению к подкупольному квадрату и подпружным аркам». «Многократное повторение плавных арочных и трехлопастных линий усиливало впечатление стремительного движения вверх. С большим художественным тактом мастер насытил мелкими декоративными формами – рядами уступчатых ниш и выступающих крестов – более низкие объемы притворов, оттенив строгий и величественный характер архитектуры основного объема».

«Членение на два яруса притворов, открытых внутрь храма широкими арками… подчеркивало его динамическую устремленность вверх, резко отличавшую Михаило-архангельскую церковь от смоленских храмов середины XII столетия. Можно представить себе, что благодаря необычным размерам окон барабана храм был прямо-таки наводнен льющимся сверху светом. Это обилие света и многокрасочность пышного убранства должны были создавать ощущение феерического великолепия, вполне оправдывая восторженный отзыв летописца».