У большинства обывателей профессия «воспитатель» ассоциируется с детским садом или летним лагерем. Между тем, воспитатели работают и в других местах – там, где не ставят в известность родителей о проступках подопечных и поощряют не конфетами, а дополнительными свиданиями с близкими.
О том, какие методы работы практикуются в отношении «спецконтингента» и кто легче поддается перевоспитанию и исправлению, SMOL.AIF.RU рассказал начальник отдела по воспитательной работе смоленского следственного изолятора.
Ниточки воздействия
Майор внутренней службы, сотрудник СИЗО №1 Арсений Аванесов работает со «спецконтингентом» более 10 лет, в его обязанности входит организация и контроль за воспитательным процессом в исправительном учреждении. Воспитуемыми в данном случае выступают подследственные и обвиняемые. Есть и осужденные, которых после приговора суда оставили отбывать наказание в хозяйственном отряде изолятора. Причем, по словам Аванесова, статус не в последнюю очередь влияет на процесс воспитания.
«Человек до своего осуждения до последнего дня считает себя невиновным, надеется, что суд разберется и его освободят, - говорит Арсений. - Лишь единицы допускают мысль, что их могут приговорить к отбыванию наказания. Пока они не осознают этого, они не склонны к исправлению».
Майор рассказывает, что «публика», конечно, в изоляторе разношерстная. Большинство в прошлом вели асоциальный образ жизни, росли либо в неполных семьях, либо в детских домах. Есть те, для кого условия в изоляторе - благо, и только здесь знакомится с элементарными правилами гигиены. А бывает, наоборот, – воспитывались в полной благополучной семье, не имеющей материальных проблем, где родители не жалели ни времени, ни денег на своего ребенка, правда в итоге у этого человека нет уважения ни к родителям, ни к обществу.
«Не берусь никого судить, искать виновных. Но новые условия даются человеку для того, чтобы он переосмыслил свое прошлое, задумался над тем, что он сделал. И строил свое будущее исходя из сделанных выводов. А наша задача – помочь ему в этом», - говорит Аванесов.
Сотрудники воспитательного отдела как раз и ищут ниточки, с помощью которых можно воздействовать на так называемый спецконтингент. У кого-то это - оставленная за высоким забором семья, у кого-то амбиции и нереализованные мечты.
Первоначальный этап работы воспитателя СИЗО – это беседа, во время которой изучается личность, составляется психологический портрет осужденного или подследственного. Сотрудники исправительного учреждения всегда интересуются, какой он видит свою жизнь после освобождения. Каждый отвечает по-своему, многие искренне желают исправиться. Увы, есть и те, кто считает избранный до попадания за решетку путь единственно верным и правильным и не горит желанием ничего менять.
«Как понять, искреннее ли человек раскаивается? Самый первый показатель – признал ли он свою вину. Да, он может и слукавить. Но ложь всегда всплывает – в поведении, или при работе с психологом, социальным работником» , - объясняет Арсений.
Сложные категории
Определенная схема выстроена при работе с женщинами-подследственными или осужденными. Женщина, как правило, любит говорить, и ее надо просто выслушать. К тому же, представительницы слабого пола более социализированы. На воле у многих остались дети, и это - мощная мотивация для того, что бы скорее вернуться в привычную жизнь.
А бывает, что женщин цепляет другое.
«Одна из наших осужденных категорически не признавала правил внутреннего распорядка, и за те несколько лет, пока она отбывала наказание, произошли значительные перемены в ее жизни – за решетку успели попасть и двое ее сыновей. Как-то она вместе с подругами за компанию отправилась в молельную комнату, которая оборудована в изоляторе. И теперь каждую неделю регулярно ее посещает. Вера ее изменила, и из числа нарушительниц режима ее вычеркнули, теперь она четко выполняет правила поведения и внутреннего распорядка учреждения. И таких историй очень много, люди исповедуются, принимают крещение, не знаю, насколько глубоко и искренне это их общение с Богом, но вижу, как это действует», - рассказывает майор.
По словам Арсения, он и его коллеги практикуют особый подход и особое отношение к несовершеннолетним, попавшим в изолятор. Как правило, это дети с непростой судьбой и отнюдь не идеальным поведением. Среди них, увы, встречаются и такие, от которых «плакали» сами руководители тех домов-интернатов, где они росли. И ходатайствовали следствие об избрании в отношении подопечных меры пресечение в виде заключения под стражу, потому как сами подхода к ним найти не могли.
«Безнадежные? Если считать, что они существуют, то можно вообще разочароваться в деле, которым я и мои коллеги занимаемся. Но выделять кого-то конкретного я тоже не имею право. Мне будет не место здесь», - поясняет воспитатель.
Есть в изоляторе и еще одна «сложная» категория – те, кто по состоянию здоровья вынужден находиться в расположенной на территории изолятора больнице, в том числе, это и больные туберкулезом.
«Эти люди, конечно, знают, что их ждет, особенно если речь идет о последних стадиях заболевания. Перевоспитываться они не стремятся. Но мы все равно работает с ними. Сочувствую ли я им? Конечно, да, как и любым другим людям, которые сталкиваются с бедой и семейными трагедиями. Эти человеческие моменты не могут не трогать», - признается Арсений.
Будущее свободного человека
Классический метод воспитания «кнутом и пряником» в исправительных учреждениях, по словам Арсения Аванесова, не приемлем.
«Пряников» не много – если человек добросовестно относится к своим обязанностям, к труду, если он активно пытается исправиться, он может рассчитывать на поощрения. Традиционно в исправительных учреждениях действует система социальных лифтов. По мере того, как человек соблюдает правила внутреннего распорядка учреждения, приобщается к труду, стремится к осознанию и искуплению своей вины, его могут перевести в облегченные условия содержания, и тогда он может получать больше посылок, передач, ходить на большее количество свиданий с родственниками. Многие дорожает этими социально полезными связями с семьей. И это – серьезный стимул для того, чтобы вести себя примерно, как здесь, так и на воле.
«А бывает, что, только попав за решетку, человек обрастает этими связями: заводит семью, знакомясь по переписке, и, благодаря, в том числе, и сотрудникам учреждения, восстанавливает контакты с родными. И порой обращается за советом. Например, спрашивает, оформлять ли отношения официально или нет. Если решение принято, в изолятор приглашаются сотрудников ЗАГСа и брак регистрируются, бывают, что приходит священник и происходит обряд венчания», - рассказывает Арсений.
Работа с родными и через родных – это тоже один из элементов воспитательного процесса. Часто именно из нее и складывается паззл, воспитатель находит ключ к пониманию мотивов и поступков человека, а иногда и путь к исправлению.
Способствует перевоспитанию и культурно-массовая работа – подследственных и осужденных вовлекают в различные мероприятия, они поют, ставят спектакли, играют в шахматы, занимаются спортом. Конечно, в свободное от работы время. Потому что первое место в процессе исправления занимает именно трудотерапия. Но все же, уверен Арсений, главное в этом процессе – все-таки вера в себя, свои силы. И свое будущее – будущее свободного человека.
За те годы, пока Арсений Аванесов трудится в изоляторе, из стен учреждения вышли тысячи людей. Некоторые потом вернулись обратно. Арсений признается, что он и его коллеги испытывают в таких случаях горькие чувства. И всегда пытаются узнать, почему так получилось. Что же человек, получивший долгожданную свободу, сделал не так? Ответы очень похожи друг на друга.
«Начал жить с чистого листа, хотелось отдохнуть несколько дней, но встретил старую компанию, отметили освобождение и пошло-поехало. В итоге через несколько дней после освобождения, бывший осужденный вновь возвращается в ставшие привычными для него условия и распорядок дня. Гораздо приятнее встречать человека на свободе. Совсем недавно, к слову, увидел на улице своего бывшего подопечного, мужчина подошел ко мне и стал рассказывать о себе, о том, что после освобождения закончил институт, у него родился третий ребенок, и он нашел себя. Хочется надеяться, что в его жизненном успехе есть толика работы нашего воспитательного отдела», - заключает майор Аванесов.
Послание на волю. Цензор СИЗО о том, что шифруют в письмах из-за решетки 
Понять, спросить. Тюремный психолог о чужих ожиданиях и собственных страхах 
Уроки жизни. Чему учат в школе при колонии строгого режима 
«Убийство – личная вещь». Репортаж из колонии строгого режима