В последнее время улицы Смоленска стали всё чаще украшать работы местных художников. Одни считают их вандализмом, другие - искусством. А где находится грань между хулиганством и творчеством?
Молодая российская художница Евгения Щукина рассказывает о том, как вписывать академическое искусство в городской пейзаж, что она думает о граффити и почему некоторые художники скрывают свои лица.
Не хватает культуры
Анастасия Мазнева, Владлена Ротарь, «АиФ-Смоленска»: Евгения, в Смоленске с граффити пытались бороться по-разному - рисунки стирали, закрашивали, но всё бесполезно. А стоит ли вообще с этим бороться?
Евгения Щукина: Если мы говорим именно о граффити, то есть о нанесении надписей и тегов на фасады домов, то я тоже считаю тех, кто это делает, вандалами. Чаще всего такие «художества» действительно портят архитектуру города. Хотя визуально мне нравятся места обильного скопления всех направлений уличного искусства. Стрит-арт - это ведь очень широкое понятие, в которое входят и инсталляции, и перформансы, и даже рисунки мелом на асфальте. В целом мне эта тема близка и понятна. Граффити - само по себе явление интересное, но лично мне не хватает в нём культуры.
- А чем занимаешься ты?
- Меня восхищают и вдохновляют огромные арт-объекты на стенах, их называют муралы или фрески, и это тоже часть современного искусства, но искусства легального, которое часто не приветствуют закоренелые граффитчики. Потому что изначально граффити - это вызов: художники скрывают свои лица, дабы их не нашла полиция и не оштрафовала за вандализм.
Мне нравится, когда искусство не спрятано в музеях и галереях, а доступно буквально каждому. В других странах даже сохраняют разрисованные районы как часть культурного наследия, и цены на жильё в таких местах становятся выше. На нашем постсоветском пространстве люди сложнее принимают новые формы визуального языка, не хотят изучать и понимать это явление.
- Есть ли условия в нашем городе для развития стрит-арта?
- Последние пять лет я жила в Москве, до этого - три года в Санкт-Петербурге. Я вернулась в родной город в период пандемии и ещё не совсем поняла, какие здесь условия для развития стрит-арта (смеётся). Но я знаю, что в Смоленске есть небольшой костяк активистов, продвигающих уличное искусство, и это здорово. А тот факт, что у нас провели международный фестиваль с участием большого количества сильных художников из разных стран мира, говорит о том, что Смоленск - достаточно прогрессивный город.
100 баллонов краски
- Расскажи, как у тебя появилась идея «Дома с мотыльками» (необычный и завораживающий арт-объект появился в Катыни на стене одного из ресторанов.- Ред.)?
- Мотыльки - это часть моей визуальной идентичности. Мне интересно исследовать тему иллюзий, предрассудков, страхов, комплексов, а затем отражать это в изображении человека. Хрупкие, переменчивые, быстро исчезающие, незаметные невооружённым глазом мотыльки стали символом моментальных ощущений, которые могут быть обманчивы и в одно мгновение исчезнуть, оставив след в восприятии смотрящего. Серия работ с мотыльками - это маленькие рассказы о взаимодействии людей с вымышленными мнениями, сомнениями и идеями в их головах.
- Долго ты работала над этой картиной?
- На «Дом с мотыльками» я потратила 13 рабочих дней и более ста баллонов краски. Мне помогали трое юных художников- Данила, Даша и Лера. Они ещё школьники, но очень способные ребята. Я даже разрешила им закрасить небольшой кусочек фона. Ещё мне фантастически повезло с погодой - из-за чего всё это показалось каким-то летним школьным приключением с новыми друзьями.
- Уже знаешь, каким будет следующий арт-объект?
- Сейчас я работаю над личными проектами. Они также посвящены иллюзиям, сомнениям и страхам. Мечтаю выполнить арт-объект на девятиэтажном здании. Но пока это сложно реализовать да и дорого. Так что отложила эту задумку до весны. Повторюсь, меня вдохновляют масштабы. Обожаю картины больше метра! Специально нашла себе мастерскую с четырёхметровыми потолками, чтобы было где развернуться. И наверное, я не являюсь уличным художником в полной мере, поскольку большую часть времени работаю в тепличных условиях студии, занимаясь проектами на бумаге и холсте.
Сон для вдохновения
- Многие называют твоё творчество странным….
- Да я и сама так считаю (смеётся).
- Как ты начала им заниматься?
- Начало моей творческой карьере было положено ещё в дошкольном возрасте, когда каждый день рождения я находила под подушкой альбом и набор фломастеров. Так что надо сказать спасибо моим родителям.
- Насколько для уличного художника важно профессиональное образование?
- Чтобы научиться рисовать, нужна многолетняя практика и любовь к своему делу. А вот для того, чтобы развиваться в современном искусстве, образовываться придётся. Можно это делать самостоятельно, можно - с чьей-то помощью. Доходчивое объяснение от грамотных преподавателей всегда полезно на любом этапе творческого пути.
- Где ты черпаешь идеи для своих работ? И знакома ли тебе «боязнь чистого листа»?
- Чаще всего идеи приходят по ночам, когда я нахожусь в полубессознательном состоянии. «Чистого листа» давно уже не боюсь. Может, раньше, когда только начинала. Сейчас «чистый лист», скорее, заводит. Это вызов, на который хочется побыстрее ответить. А вот опасения не закончить работу у меня бывают.
- Слышали, у тебя есть ритуалы, которым ты следуешь, прежде чем начать творить?
- Момент выдоха. Обожаю приходить в мастерскую, заваривать себе ягодный чай или покупать по пути вкусный кофе с малиной, забираться на диван с подушками и рас-
слабляться. Так я настраиваюсь перед тем, как начать работать.
- Продолжи фразу: я никогда не нарисую…
- …так, как рисуют дети или люди, не умеющие рисовать. Но мне такое творчество очень нравится. Я до сих пор храню коллекцию детских работ с педпрактики, ношу смешной кривой рисунок мужа в паспорте и странные рисунки своих друзей. К сожалению, так я уже не нарисую никогда...