История повседневности
Ольга Ефимкина, «Аргументы и Факты – Смоленск»: Ваши научные работы в основном сосредоточены на периоде 20-30-х гг. XX в. Чем он вас привлёк?
Демьян Валуев: Это было время колоссальных перемен, и оно, как мне кажется, сейчас в массовом сознании да и в научной литературе излишне политизировано. А мне интересна история повседневности, жизнь людей на фоне глобальной перестройки и общества, и природы, попытки построить рациональный мир. Ведь спускавшиеся директивы реальная жизнь очень сильно редактировала, она прорывалась, несмотря ни на какой диктат.
Например, строится главное в области здание - Дом Советов. Смоленск в 30-е гг. - это же центр огромной Западной области, он должен выглядеть достойно. Руководство этой стройки слёзно просит: дайте нам железо, выделите нам стекло. Рабочих вербовали на селе, и как только начинался сенокос, они сбегали - работать некому.
Или вот мы говорим постоянно о культе личности Сталина, но на местах были культы личности областных вождей. У нас - это первый секретарь Западного обкома ВКП(б) Иван Петрович Румянцев. В его честь звучали здравицы, его именем называли населённые пункты и заводы. И при этом он ходил по улице как «простой смертный», к нему даже можно было подойти с просьбой. А когда приезжих некуда было поселить в городе, он брал их к себе на квартиру. То есть, с одной стороны, культ, а с другой - эгалитаризм.
«Смоленский да Винчи»
- Во время выставки «Октябрь до наших дней» в «Доме молодёжи» вы несколько раз упоминали имя смоленского учёного и архитектора Ивана Макаровича Хозерова. Чем он интересен?
- Хозеров - потрясающий человек. Он родился в Смоленске 140 лет назад и большую часть жизни провёл здесь. Он занимался самыми разными вещами, я бы даже назвал его нашим смоленским Леонардо да Винчи, настолько он был разносторонним. Он и историк, и археолог, и инженер-строитель, и архитектор, и художник, и писатель-мемуарист.
Отреставрировать башню-коммуну будет относительно нетрудно, так как чертежи здания сохранились.
Он работал на руководящих должностях в областной музейной системе и имел возможность обследовать смоленские памятники архитектуры XII в. Он установил параллели между ними и белорусскими древними храмами и начал обследовать их. В частности, в Витебске именно благодаря обмерам Хозерова удалось восстановить взорванную Благовещенскую церковь. Он же установил, что первоначально смоленская крепость была окрашена в белый цвет. Хозеров написал работу, посвящённую знакам и клеймам на плинфе древнейших смоленских храмов, нашёл кирпичеобжигательную печь недалеко от крепостной стены, церковь на Окопном кладбище и ряд других древних руин.
Из-за публикации в одном заграничном сборнике, Хозеров попал в немилость к властям и из музея был вынужден уйти. Однако как прекрасный профессионал тут же нашёл себе другую работу в областной конторе строительного контроля, где занимался и проектированием зданий.
Но когда началась война, в первую же бомбёжку дом, где жил Хозеров, сгорел, был уничтожен его богатейший архив и рукописи в том числе. Находясь в эвакуации в Казахстане, он попытался восстановить их по памяти. В частности, статью о сложении архитектурных форм Смоленского кремля. Говорят, что эта рукопись, написанная на оборотах этикеток от тушёнки и плакатах, некоторое время назад лежала в нашем смоленском Союзе архитекторов. Где она сейчас, неизвестно. Вероятно, утрачена и его работа о чугунном «кружеве» Смоленска - оградах и других кованых изделиях на городских улицах.
С некоторых пор фигура Хозерова очень занимает моё воображение. Недавно мне удалось обнаружить в Минске его могилу. Уход за ней теперь взяло на себя наше смоленское общество краеведов. В Смоленске живут Хозеровы, я хочу попытаться связаться с ними, возможно, они родственники Ивана Макаровича. Надеюсь, они смогут помочь выйти на след каких-то его неопубликованных рукописей и документов.
«Мы не имеем права его потерять»
- Самый яркий образец эпохи архитектурного авангарда в Смоленске - здание дома-коммуны. Правда ли, что оно уникально даже по сравнению с коммунами в других городах?
- Во-первых, это первая в Смоленске вертикаль - дом-башня, его даже называли «небоскрёбом». И это, насколько мне известно, вообще единственный дом-коммуна башенного типа. Он стоит на холме, это неспроста: он должен был визуально «спорить» с Успенским собором, показывая, каково прогрессивное настоящее Западной области. Вообще сначала архитектор Олег Вутке предложил два проекта, один - «горизонтального» дома, устроенного по коридорному типу, а второй - башни. И он сам рекомендовал выбрать башню, в частности, и потому, что так, как считал архитектор, население этажа легче могло сплотиться в коллектив, а в этом ведь и заключалась идея коммун.
- Правда ли, что здание было спроектировано без санузлов и водопровода?
- Нет, в первоначальном проекте в ячейках предусмотрены санузлы. Да, при строительстве возникало множество трудностей, которые помешали воплотить все идеи Вутке. Например, с отоплением на верхних этажах сразу были большие проблемы, так как городские сети не были рассчитаны на высотные дома. Но особенно суровой жизнь в этом доме стала уже после войны, когда в нём действительно не работали коммуникации.
- Как вы считаете, можно ли вдохнуть новую жизнь в это здание?
- Думаю, что можно, и это, в общем-то, даже не так уж сложно. У дома крепкий фундамент, который позволил ему пройти через войну. Кстати, ещё одна особенность нашей башни-коммуны в том, что она построена из кирпича, а не из менее прочного железобетона. В архиве мне удалось найти поэтажные планы этого здания и строительную документацию - это большое подспорье. Желательно по имеющимся чертежам воссоздать хотя бы несколько жилых ячеек. Башня-коммуна - прекрасный памятник в стиле конструктивизма. Её можно превратить в какое-то современное общественное пространство с галереей, коворкингом, гостиницей. Я надеюсь, что на этот памятник всё-таки обратят внимание наши власти, мы не имеем права его потерять.
- Как сейчас обстоят дела с наукой в смоленских вузах?
- Я не могу говорить обо всей науке в Смоленске, могу сказать только о своём «участке». И, увы, картина получается безрадостная. Мне кажется, что у руководства СмолГУ сейчас больше интереса к флешмобам, нежели к науке. Показательно, на мой взгляд, то, что к 100-летию СмолГУ мы не отметили учёных, а повесили на стену памятник «халяве». В начале мая не стало нашего заслуженного смоленского историка и археолога и ещё до недавних пор сотрудника СмолГУ Евгения Альфредовича Шмидта. И по какой-то причине вуз прошёл мимо этого события. К 100-летию другого археолога - Даниила Антоновича Авдусина в прошлом году мы собрали очень достойный семинар, куда приехали московские коллеги, но никто из руководства вуза его не посетил. Зато пришли студенты, за что им, кстати, большое спасибо.
Смоленские историки опубликовали книгу о духовной жизни советских горожан 
Скончался смоленский историк и археолог Евгений Шмидт 
Историк опроверг популярную теорию о происхождении названия Смоленска 
На старый лад. Историк о русских традициях встречи Рождества и Нового года