На этой неделе Европейский суд по правам человека поставил точку в громком «Катынском деле». Катынь, пожалуй, одна из самых трагичных страниц в истории польского народа, скорбь и боль десятков тысяч родственников репрессированных поляков. Однако в истории русско-польских отношений есть и другие, не менее трагичные, но не так часто обсуждаемые перепетии. Корреспондент «АиФ-Смоленск» с помощью архивных документов и историков попытался разобраться в истоках событий, которые имели место в лагерях для военнопленных «Тухоль» и «Стшалково».
Вынужденный мир
История взаимоотношений России и Польши носила довольно напряженный характер еще со времен первой польской интервенции в средние века. В начале ХХ века Польша, часть ранее могучего государства Речи Посполитой, находилась в составе Российской империи. Революционные события в России 1905 - 1917 годов разрушили империю, а последующая Гражданская война привела к ослаблению молодого советского государства. Именно в это время между Советской Россией, Советской Белоруссией, Советской Украиной, с одной стороны, и Польшей, при помощи Антанты, - с другой, произошел вооруженный конфликт. В современной отечественной историографии он получил название советско-польской войны, или польско-большевистской войны - в польском варианте.
Дело в том, что после прекращения своего существования в 1795 году Речь Посполитая была разделена между Россией, Польшей и Австрией. Революционные события в России и проигрыш Германии в Первой мировой войне способствовали укреплению Польши, где в то время появилось новое амбициозное руководство во главе с маршалом Юзефом Пилсудским. Он мечтал восстановить былое могущество Польши «от моря до моря», то есть расширить ее границы от Белого до Черного морей, в границах Речи Посполитой 1772 года.
«Замкнутая в пределах границ времён шестнадцатого века, отрезанная от Чёрного и Балтийского морей, лишённая земельных и ископаемых богатств Юга и Юго-Востока, Россия могла бы легко перейти в состояние второсортной державы, неспособной серьёзно угрожать новообретённой независимости Польши. Польша же, как самое большое и сильное из новых государств, могла бы легко обеспечить себе сферу влияния, которая простиралась бы от Финляндии до Кавказских гор», - писал тогда Пилсудский. (Эта цитата приводится в книге западного исследователя Ричарда Пайпса «Россия под большевиками» 1918-1924)
В 1919 году польские войска захватили ряд регионов Советской Украины и Советской Белоруссии. Правительство Советов несколько раз предлагало Польше заключить мирный договор на выгодных условиях, установить добрососедские отношения, но польское буржуазно-помещичье правительство отвергло эти предложения.
По данным, приведенным в Большой Советской энциклопедии, в 1919-1920 годах польские войска были распределены на два фронта: северо-восточный и юго-восточный, всего свыше 148 тысяч штыков и сабель, 4157 пулеметов, 302 миномета, 894 орудия и 51 самолет. Польское командование планировало окружить и уничтожить 12-ю армию советского фронта и захватить Киев, затем разгромить 14-ю армию и занять Одессу. После выхода на Днепр планировался захват Белоруссии. Предполагалось, что наступление польских войск на юге поддержат солдаты генерала Врангеля. В 1920 году руководство Польши подписало союзный договор с петлюровской Директорией, признало независимость Украины, а петлюровцы согласились на присоединение к Польше Восточной Галиции, Западной Волынии и части Полесья. Вместе они должны были наступать на Харьков.
Ослабленные долгой раздробленностью Польша и Гражданской войной Россия вынуждены были прекратить боевые действия. 18 марта 1921 года был подписан Рижский мирный договор, согласно которому Россия и Польша не имели претензий друг к другу, линия русско-польской границы отодвинулась на 50 - 100 километров западнее той линии, которая предлагалась советским правительством в 1920 году. В результате этого конфликта в польский плен попало несколько десятков тысяч красноармейцев. Многие не вернулись из этого плена. Точные данные о потерях в польских лагерях для военнопленных разнятся до сих пор, долгое время эта тема в отечественной истории не поднималась.
«Польские офицеры избивали нас плетьми и прикладами...»
Самыми известными польскими лагерями для советских военнопленных стали «Тухоль» и «Стшалково». В течение долгого времени информация о происходивших там событиях была закрыта в архивах России и Польши. О судьбе погибших в них военнопленных не было принято говорить. Все внимание общественности было и остается прикованным к катынской трагедии, которая произошла на 20 лет позже. Однако судьба погибших в польских лагерях красноармейцев – это судьба, по польским данным, от 18 до 20 тысяч человек. Точных списков погибших не существует, историки предполагают, что реальная цифра может быть в разы больше.
«О том, как поляки обращались с этими пленными, сохранилось немало документальных свидетельств. Выпущенный совместно российскими и польскими архивистами (Федеральное архивное агентство, Российский государственный военный архив, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный архив социально-политической истории, Генеральная дирекция государственных архивов Республики Польша) сборник документов и материалов «Красноармейцы в польском плену в 1919 – 1922 годах» (Москва, 2004 год) насчитывает почти тысячу страниц документальных свидетельств, - рассказывает смоленский исследователь Игорь Красновский, один из немногих россиян, которым удалось работать с архивными документами по этому делу. - Когда читаешь документы о варварском отношении поляков к пленным русским, буквально кровь стынет в жилах. И возникают мысли о том, что именно концлагеря Пилсудского были предтечей концлагерей Гитлера».
Все документы, которые доступны сегодняшним исследователям, говорят о том, что условия жизни и труда в этих лагерях были совершенно невыносимыми, что повлекло массовую гибель людей, про которую сегодня мало кто помнит.
«Причиной зла являются фатальные условия жизни пленных, и прежде всего холод. Пленные мерзнут. При холодах, доходящих до –10 градусов и более, у них нет не только одеял и сенников, но буквально белья и одежды. Об обуви нет и речи. В моей амбулатории бывают пленные, прикрытые только рваным, тонким бумажным мешком на голое тело… В такой одежде пленные должны работать тяжело, целый день на воздухе. Я неоднократно обращался в управление строительства интендантства, но безуспешно, так как управление не только в этом вопросе, но и в других, не менее острых, постоянно игнорирует просьбы и представления», – пишет своему руководству в рапорте с грифом «Секретно» поляк Ян Павловский, главный врач гарнизона крепости Демблин. (Из книги «Красноармейцы в польском плену…»)
Сухая статистика в рапорте командования Познанского генерального округа от 29 ноября.
1920 г. В министерство военных дел Польши о положении в лагерях пленных сообщает: «Лагерь пленных №1 Стшалково. Смертность от холеры. С 16.IX по 22.XI с.г. от холеры умерло 168 пленных, всех случаев смерти за это время было 491… средняя дневная смертность составляла 70 случаев».
Документы сборника «Красноармейцы в польском плену в 1919 – 1922 гг.» свидетельствуют о том, что при заболеваемости в 2000 чел. смертность зимой 1920 – 1921 гг. в польских лагерях для военнопленных была намного выше. Так, начальник медицинской службы Французской военной миссии в Польше майор медслужбы Готье в начале ноября 1920 г. отмечал, что в лагере «Стшалково» при заболеваемости в 2200 больных смертность достигала 50 человек в день. В середине ноября она составила уже 70 человек в день.
Российские и польские составители сборника «Красноармейцы в польском плену...» утверждают, что «в Стшалково в 1919 – 1920 гг. умерли порядка 8 тысяч пленных» (с. 13). В то же время комитет РКП(б), подпольно действовавший в лагере «Стшалково», в своем докладе Советской комиссии по делам военнопленных в апреле 1921 г. утверждал, что: «...в последнюю эпидемию тифа и дизентерии умирало по 300 чел. в день… порядковый номер списка погребенных перевалил на 12-ю тысячу…».
В сборнике «Красноармейцы в польском плену в 1919 – 1922 гг.» есть официальное свидетельство подполковника Игнацы Матушевского, начальника II отдела генерального штаба Войска Польского (военной разведки и контрразведки), о смертности в лагере «Тухоль». В письме от 1 февраля 1922 г. в кабинет военного министра Польши Матушевский утверждает, что в тухольском лагере за все время его существования погибли 22 тысячи (!!!) военнопленных Красной Армии.
При подготовке этого материала корреспонденту «АиФ-Смоленск» удалось ознакомиться с недавно рассекреченными архивными документами, которые подтверждают все вышесказанное. Это протоколы допросов репрессированных смолян.
Так, в деле репрессированного Петра Усикова говорится, что он всеми способами старался бежать в Советскую Россию, потому как условия содержания пленных в Польше были невыносимыми: «В Советскую Россию я перешел от плохого обращения поляков, которые всячески издевались над нашими пленными». В деле репрессированного Ивана Хренова также приводятся доказательства жестокости польских надсмотрщиков по отношению к русским пленным: «Меня, как коммуниста, польские унтер-офицеры избивали плетьми и прикладами, после чего я был направлен в лагерь «Тухоль», который находился в трех километрах от города Тухоль».
Этот прискорбный список можно продолжать и дальше.
Сказать нельзя молчать
Конечно, при оценке этой ситуации нужно принять во внимание самые разные факторы, но большинство историков сходятся в том, что сводить исторические счеты сейчас бессмысленно, главное – восстановить историческую память.
«При анализе данной ситуации нужно учитывать, что в этих польских лагерях содержались военнопленные, шла война. Отношения между представителями разных армий в такое время могут отличаться жестокостью, - считает кандадат исторических наук Игорь Красильников. – Однако в такой ситуации не стоит выяснять, кто кому больше насолил, имена этих погибших надо увековечить и на месте гибели военнопленных возвести мемориал, куда можно будет совершать такие же поездки, как поляки совершают в Катынь».
На сегодняшний день мы точно можем сказать одно: огромная трагедия русского народа, произошедшая в Польше в 1919 - 1922 годах, практически отсутствует в памяти живущих сегодня. Но по христианским канонам любой павший воин, который сражался за Родину, достоин того, чтобы его помнили, а память о нем чтили.
«Если рассматривать отношения Польши и России в историко-политологическом контексте, то они никогда особенно не клеились, начиная еще с первой русской смуты. Здесь играет роль множество геополитических факторов, рассказывать о которых можно очень долго. Тема польских лагерей для военнопленных в 1919 - 1922 годах достаточно сложная, и, на мой взгляд, в ней еще много белых пятен, - считает доктор исторических наук Сергей Востриков. - Массовая гибель в лагерях красноармейцев, которые попали в плен после польско-советской войны, – это исторический факт, как и расстрел польских офицеров в Катыни. Эти исторические факты отрицать нельзя».
«По официальным данным, в Польше в те годы погибло порядка 60-70 тысяч красноармейцев. В Катыни расстреляли около 20 тысяч, то есть в три раза меньше, - продолжает Сергей Васильевич. - Мне кажется, что на все исторические факты нужно смотреть объективно, не прибегая ни к каким политическим инсинуациям. Сводить счеты за прошлое, конечно, можно, но дело это крайне неблагодарное, ведь любая страна может выставить свой счет, и так до бесконечности. Польша регулярно выставляет нам счет за Катынь, но о своих лагерях почему-то старается не вспоминать. И это неправильно. О таких фактах нужно говорить без гнева и пристрастия, именно говорить, а не замалчивать, как многие это любят делать в своих корыстных целях. Правда есть правда, и нужно знать все ее грани».
В посвященной катынской трагедии книге «Память Голгофы Востока» (1995 г.) ксёндз Здислав Е. Пешковский писал: «Очень трудно убедить народы Востока, что на лжи невозможно построить новую действительность, ибо только правда и справедливость ведут к подлинному миру и примирению».
Сегодня эти слова можно и нужно отнести не только к событиям в Катыни, но и к почти позабытым событиям в Польше.
Саакашвили заявил, что мог быть в самолете, разбившемся в Смоленске 
«Через Смоленск я узнал Россию». 10 высказываний патриарха Кирилла 
Россия не согласна на стометровый памятник жертвам смоленской катастрофы 
История Смоленщины через призму святости 
Иеромонах Серафим (Амельченков): «Для меня Патриарх Кирилл стал книгой жизни»