Черное и белое. Тренер ФИДЕ о «рентгене» Карпова и мышлении детей

Юрий Мешков, несмотря на инвалидность по зрению, - признанный международный мастер, мастер спорта международного класса, чемпион мира по шахматам IBSA, чемпион Всемирной шахматной олимпиады, тренер ФИДЕ и тренер сборной России по шахматам среди инвалидов по зрению. В Смоленске многие знают Юрия Алексеевича как энтузиаста своего дела, отзывчивого и интеллигентного человека. В интервью «АиФ-Смоленск» шахматист рассказал, почему современные дети не могут продумать партию даже на два хода вперед, почему будущее шахматного спорта в Смоленской области буквально недавно висело на волоске, а еще - о знакомстве с Анатолием Карповым.

Новость по теме

Смоленский шахматист взял «золото» на Всемирной Олимпиаде

«Шахматы – настоящий труд»

Антон Бакунин, «АиФ-Смоленск»: Юрий Алексеевич, почему шахматы?

Юрий Мешков: В шахматы я, признаться, пришёл совершенно случайно — в пятом классе играл за команду школы и сыграл довольно удачно. Руководитель школы Александр Шиманович пригласил меня заниматься в Дом пионеров. Но, как оказалось, мой первый успех был отнюдь не подтверждением моей силы в шахматном спорте. Я очень быстро убедился, что нахожусь на довольно низком уровне понимания этой игры и, походив в школу ещё полгода, всё бросил и ушёл в секцию гимнастики. Получается, что поначалу я даже бросил это дело.

- Что же заставило вас вернуться к шахматам?

- В детстве, в возрасте 7 лет, я получил травму глаза. Тогда врачи решили, что гимнастикой мне заниматься больше нельзя — это было уже опасно для здоровья. Тогда я вернулся к шахматам. Мне было уже 15 лет. Однажды, когда у меня был уже третий разряд, меня взяли играть за команду Дворца пионеров на первенство в Брянск. Там я играл на третьей доске, и, признаться, набрал всего два с половиной очка из восьми. Это в очередной раз доказало мне, что мой уровень игры довольно низкий. В то же время отец подарил мне большой трехтомник с партиями чемпиона мира Михаила Ботвинника. Это был замечательный подарок. Я проштудировал эту книгу, и она произвела на меня огромное впечатление. Изучил её от корки до корки и только после этого стал показывать результаты в шахматах. Сейчас я понимаю, что шахматы — это настоящий труд, всё, к чему я пришел, давалось только через работу над собой и через усилия. Ничего так просто не даётся, как это может казаться.

Рентген Карпова

- Вы были знакомы с Анатолием Карповым. Когда и при каких обстоятельствах вы впервые встретились с именитым шахматистом?

- Это и было как раз в Брянске на первенстве Дворцов пионеров, в марте 1966 года. Тогда Анатолию Карпову было всего 15 лет - он младше меня на год. Но игра этого худенького юноши уже тогда произвела на меня неизгладимое впечатление. То, что этот мальчишка отнюдь не прост и имеет недюжинные способности в шахматах, было понятно уже тогда. Когда он отрывал глаза от шахматной доски и смотрел на своего противника, у меня складывалось такое впечатление, что он будто «рентгеном» просвечивает его насквозь, чтобы предугадать дальнейший ход игры. Тогда я с ним не общался, познакомились ближе мы уже спустя годы, уже в Смоленске.

- Это ведь как-то связано со смоленскими колониями, которые вы часто посещаете…

- Я являюсь членом общественного совета УФСИН, как и Анатолий Карпов. Анатолий Евгеньевич, например, часто посещал колонию № 3 под Сафоновом. В первый раз он там был в 2006 году, тогда мы и познакомились довольно близко, а теперь там открыт шахматный клуб имени Карпова. Я регулярно приезжаю туда, даю сеанс (мастер-класс. - прим. авт.), играю с заключёнными, провожу соревнования. Вы знаете, в колониях к шахматам интерес довольно большой. В Высоком, к примеру, ко мне на сеанс пришли восемь человек. Один из моих воспитанников и вовсе играл партию с Карповым по Интернету. К слову, сыграли вничью. Недавно я узнал, что подобные мероприятия проводятся и в Белоруссии. Вот думаем о том, как бы провести такие интернет-встречи с белорусскими колониями.

На грани закрытия

- Несколько лет назад будущее шахмат в Смоленске висело буквально на волоске — шахматная секция в здании бывшей евангелической кирхи могла и вовсе закрыться. Как удалось справиться с этой ситуацией?

- Наш шахматный клуб всегда имел статус общественной организации. Мы должны были существовать за собственный счет, вести какого-то рода хозяйственную деятельность. Долгие годы, как известно, на первом этаже этого здания размещался магазин косметики, площадь под который мы сдавали в субаренду. Таким образом, все расходы по шахматному клубу ложились на магазин. Только это позволило выживать смоленскому шахматному клубу. В шахматы играют люди небогатые, а нужно было оплачивать аренду, услуги ЖКХ, выдавать зарплаты, пусть и небольшие. Но с принятием закона, согласно которому общественные организации не могут сдавать в аренду более 20 квадратных метров площади, клуб был брошен на произвол судьбы. От самой администрации клуба тогда практически ничего не осталось. Но я продолжал приходить, отпирать двери клуба, заниматься с детьми, естественно, безвозмездно. Кроме меня здесь тогда осталась наш бухгалтер. Нас спасла только смена статуса — мы вошли в состав СДЮСШОР № 3. Так и выжили.

Думать наперед

- Отличаются ли ваши сегодняшние воспитанники от тех детей, что занимались шахматами, скажем, 15-20 лет назад?

- Разительно. Сейчас детей чуть ли не с самых ранних лет отправляют изучать иностранные языки, к репетиторам, записывают на различные курсы. Но усвоить всё это одновременно детский ум не способен, и чаще всего всё сводится к банальному зазубриванию информации. Дети перестают её анализировать. Я давно стал замечать, что некоторые из них не могут продумывать партию даже на несколько ходов вперед. Многие приходят на занятия с пустыми глазами, видно, что они не понимают и не хотят понять, зачем они здесь? Хотя есть, конечно, и очень способные ребята. В советское время предполагалась связь между предметами, и это было здорово. Например, ты изучаешь физику и параллельно узнаёшь об интересных исторических фактах. Изучаешь астрономию - узнаёшь много интересного из области химии и физики. Сегодня таких параллелей почему-то не проводят. Сейчас-то и астрономии нет в школе, её просто убрали из преподавания. Многие дети не знают произведений Пушкина и Есенина.

- Наверное, и современные технологии сделали свое дело?

- Внедрение гаджетов в нашу жизнь, к сожалению, тоже сказалось. Многие дети играют в игры, которые сводятся к систематическому нажатию клавиш на клавиатуре. Это своего рода игра в «угадайку». В этом я вижу ущерб интеллектуальному здоровью наших детей. Надеяться на то, что взрослые поймут эту проблему, пока не приходится. Ведь нужно насильно убрать ребенка от компьютера. Вы даже вспомните телеигру «Что? Где? Когда?». Наши знатоки стали чаще проигрывать. За минуту им нужно не вспомнить, а протрясти свой мозг, уже человеческий компьютер, и найти ответ.