Если вы будете в западной части Смоленска, на Малой Краснофлотской, то, возможно, в одном месте, с северной части улицы заметите огромную незастроенную площадку по размерам больше напоминающую площадь. Именно здесь в древности располагался Борисоглебский монастырь, а сейчас эта территория охраняется государством. Также именно здесь, только ближе к Днепру в 1015 году принял мученическую смерть один из двух первых русских святых, муромский князь Глеб.
Строительство древнего монастыря
Русские летописи сообщают об убийстве князя Глеба: «И пришел в Смоленск, и отошел от Смоленска недалеко, и стал на Смядыне в насаде… И когда он так молился со слезами, внезапно пришли посланные Святополком погубить Глеба. И тут вдруг захватили посланные корабль Глебов и обнажили оружие. Отроки же Глебовы пали духом. Окаянный же Горясер, один из посланных, велел тотчас же зарезать Глеба. Повар же Глеба, именем Торчин, вынув нож, зарезал Глеба, как безвинного ягненка».
По мнению авторитетных советских ученых Николая Воронина и Петра Раппопорта вскоре после канонизации святых Бориса и Глеба (в 1019 году прах Глеба был перевезен в Вышгород, близ Киева) на Смядыни обосновывается посвященный их памяти монастырь. «Возможно, это произошло в начале XII в., когда Владимир Мономах заложил главный храм Смоленска – Успенский собор – и вполне естественно было подчеркнуть причастность Смоленска к культу первых русских святых основанием монастыря на месте убийства Глеба». В те времена монастырь, конечно же, был деревянный, и его существование в то время подтверждается тем, что в 1138 году здесь был заточен смолянами (конечно, в первую очередь князем Ростиславом Мстиславичем Смоленским) изгнанный из Новгорода князь Святослав Ольгович: «А самого Святослава яша на пути смолняне и стрежахуть его на Смядыне в манастыри».
Новый этап в жизни древнего монастыря начинается со строительства здесь каменного Борисоглебского собора. Строительство на Смядыни, месте, политом невинной кровью святого Глеба каменного собора имело не только местное, но и общерусское значение. Подтверждается это тем, что древнерусские летописи удостоили даты строительства только двух смоленских святынь: древнего Успенского собора на Соборной горе и Борисоглебского собора на Смядыни. Под 1145 годом имеется сообщение о заложении князем Ростиславом Мстиславичем каменного храма: «В то же лето заложиша церковь камяну на Смядине, Борис и Глеб, Смольньске».
Культурные связи Смоленска и Чернигова
Николаем Ворониным и Петром Раппопортом было доказано, что бурная строительная деятельность, развернувшаяся в Смоленске в сороковых годах XII века, была связана с работой черниговской строительной артели. По их мнению, смоленский князь Ростислав Мстиславич, ввиду отсутствия в Смоленске кадров собственных каменных дел мастеров пригласил в свой стольный город, ставший одним из важнейших древнерусских центров черниговскую строительную артель во главе с зодчим-мастером. Впрочем, не исключено, что вместе с черниговскими мастерами-строителями были приглашены для работы и постоянного проживания в Смоленске и полоцкие плинфотворители (ремесленники делавшие кирпичи-плинфу). «На это указывает сходство знаков и клейм на кирпичах в ранних памятниках Смоленска и в большом соборе Бельчицкого монастыря в Полоцке, построенном, по-видимому, в 20 – 30-х годах XII века». Культурные связи Смоленска и Чернигова в 1148 году были закреплены и династическим браком старшего сына князя Ростислава Смоленского - князя Романа на дочери Святослава Ольговича Черниговского.
Но на строительную деятельность в Смоленске черниговских мастеров указывает не только сходство знаков на плинфах и практически идентичная строительная техника, а и сам факт того, что тип большого монастырского шестистолпного трехапсидного крестовокупольного храма-собора, к которому относится и возведенный на Смядыни, появился, вероятно, именно в Чернигове. Об этом свидетельствует возведенный, возможно, в самом начале XII века, и частично сохранивший первоначальные формы Успенский собор Спасского монастыря в Чернигове. Об этом же свидетельствует и построенный черниговским князем Давидом Святославичем до 1123 года как семейный храм-усыпальница Борисоглебский собор. Этот храм, отреставрированный в 1950-х годах украинским и советским архитектором и реставратором Николаем Холостенко, целиком дошел до нас в своих первоначальных формах. Очевидно, что именно он послужил прототипом возведенного позднее в Смоленске на Смядыни черниговскими мастерами также Борисоглебского собора. Причем, после проведения раскопок руин смоленского собора в 1909 году Иваном Орловским оказалось, что черниговский и смоленский храмы во многом были сходны и в архитектурных формах и даже в размерах.
Вероятно, одновременно с Борисоглебским собором на Смядыни также на левобережье, только не западнее, а восточнее города на Рачевке, был возведен еще один небольшой каменный храм. Остатки его руин в 1955 году были изучены Данилой Авдусиным. До сих пор неясно как он назывался, поэтому его условное название церковь в Перекопном переулке, но очевидно, что возведен он был как монастырский. Возможно, князь Ростислав возведением за западной и восточной границами своей столицы двух каменных монастырей хотел подчеркнуть ее размеры и значение.
Семейный княжеский монастырь
Наверное, не надо объяснять, почему небесными покровителями смоленского княжеского дома (Ростиславичей) были первые русские святые Борис и Глеб. Известно, что многие смоленские князья носили крестильные имена Борис или Глеб. Например, князь Роман Ростиславич был Борисом, а его младший брат Давид – Глебом. Поэтому неудивительно, что в 1180-х годах князь Давид Ростиславич затеял грандиозную перестройку Борисоглебского собора. Именно тогда к нему были пристроены приделы и галереи, а сам он был превращен в огромную усыпальницу. Причем, в этой усыпальнице должен был покоиться сам Давид и его потомки. (Хотя его отец князь Ростислав Смоленский, вероятно, возводил собор Борисоглебского монастыря как усыпальницу для себя и всех своих потомков). Тогда же севернее Борисоглебского собора была сооружена каменная церковь Василия.
21 августа 1191 года было совершено «великое священие» Борисоглебского собора на Смядыни. К этому же событию было приурочено перенесение в смоленский Борисоглебский собор из Вышгорода под Киевом древних рак (гробов), в которых ранее покоились мощи двух первых русских святых. Вероятно, ветхие гробницы Бориса и Глеба были поставлены в восточных приделах галерей. Таким образом, князь Давид превратил Борисоглебский собор на Смядыни в очень значительную святыню общерусского значения. А в 1197 году, после своей смерти, был здесь же захоронен. Вероятно, именно его захоронение в тесанной из белого камня гробнице в аркосолии (стенной нише) собора было обнаружено в 1833 году, во время разгрома руин древней святыни. От этого захоронения до нас дошла только половина белокаменного саркофага, который был в 1950-х годах разбит по указанию тогдашнего директора исторического музея. Сейчас оставшаяся часть хранится в Смоленском музее – заповеднике.
Судьба святыни
В отличие от многих других смоленских домонгольских храмов к древнему собору на Смядыни судьба долгое время была довольно благосклонна. Но и его «везение» закончилось, когда во время Смоленской войны 1632 – 1634 годов Борисоглебский собор был взорван и более уже никогда не возобновлялся.
В 2015 году исполняется 1000 лет со дня мученической смерти св. князя Глеба на Смядыни. Хотя конечно, как и многое в современной России, эта идея выглядит совершенно утопически, но все же я осмелюсь в очередной раз ее озвучить. Почему бы не восстановить в первоначальных формах и из такого же строительного материала одну из самых уникальных и древних общерусских христианских святынь? Тем более что известны не только план и все архитектурные элементы древнего собора, но и стоит до сих пор в целости и сохранности в Чернигове прототип смоленской святыни? Конечно, Смоленская епархия может возразить, что ею на святом месте уже поставлена часовня св. Бориса и Глеба, но разве может сравниться это убогое сооружение с тем грандиозным и великолепным собором, который был возведен нашими предками?