В 2015 году, который объявлен Годом литературы, в Смоленской области будут отмечать 105 лет со дня рождения одного из великих земляков - поэта Николая Рыленкова. Николай Иванович был из тех поэтов, кто еще при жизни получил широкую известность, но, по воспоминаниям современников, несмотря на славу, как сказали бы сейчас, «звездной болезнью» не страдал. Он не стремился сохранять черновики, тетради, личную переписку – все это делала ради потомков его жена. И когда в литературной гостиной Смоленской областной универсальной библиотеки имени Твардовского проходил вечер памяти Николая Рыленкова, его дочь Ирина Николаевна передала в дар несколько уникальных фотографий, конвертов с изображением отца, письма и настольные часы, подаренные ему на юбилей.
Пропавшая память
Евгений Гаврилов, SMOL.AIF.RU: Ирина Николаевна, расскажите, почему ваш выбор пал именно на эти вещи?
Ирина Рыленкова: На самом деле, цели передать что-то конкретное не было, в библиотеке создана комната, где представлены личные вещи писателей, работавших на Смоленщине, но чтобы сделать из комнаты полноценный музей, нужны экспонаты, а собрать их – большой труд.
- В нашем городе уже был опыт создания такого музея. Не слишком удачный…
- Да, в 21-й школе был персональный музей отца, мы много вещей туда передали, но потом музей закрылся, и все пропало, так и не смогли вернуть ничего. Самый ценный экспонат для нас – фильм о папиных похоронах, в единственном экземпляре хранился. Это был необыкновенный день – полгорода пришло, чтобы проститься… На небе бушевала гроза, перемежающаяся с солнцем, и толпы народа. Еще одно время на улице Ленина, где краеведческий музей, была комната трех поэтов – Твардовского, Исаковского и Рыленкова. Но потом помещение отдали под гардероб, часть экспонатов вернули, но тоже не все.
Свой почерк
- Но многое не сохранилось и в послевоенные годы?
- Времена были тяжелые, я в школу пошла в 1944 году, ходили с сестрой в седьмую, а жили возле Чертова рва. Вставали к 8 утра, учились тогда в три смены, а света не было, приходилось папины черновики, тетради жечь. Конечно, личных вещей все равно осталось очень много, тут в основном заслуга мамы. Отец был очень скромным человеком, внимания не любил и не считал нужным сохранять что-либо для потомков. Но после него осталось множество записных книжек, по которым можно отследить рождение его стихов – многие тексты переписывались по 10-20 раз, пока он не находил то, что его устраивало. Есть одна тетрадь времен войны, 1943 год, когда папа сапером воевал, писал прямо в землянках, в окопах, карандашом.
- Почерки в письмах и блокнотах сильно различаются. Почему?
- На папу часто ругались за его безобразную «писанину», он мог стараться, писать понятно, но обычные его записи «для себя» разбирать можно с трудом. Сегодня, помимо черновиков, я передала библиотеке как раз одно из писем, над которыми папа старался, когда писал. Его там спрашивали о поэте Алексее Кольцове, Николай Иванович был его поклонником с детства – самая первая книжка, которую дедушка ему читал, была как раз сборником стихов Алексея Васильевича.
- Вы не первый раз пополняете библиотечные фонды из личных архивов?
- В прошлый раз я отдала сюда папину книгу, изданную в Чехии – «Персиковый цвет». Редкое издание, к юбилею это - достойный подарок, я считаю. Но еще в советское время много книг передавала наша семья сюда. Папа крепко дружил с одним из руководителей библиотеки, мы таким образом сотрудничали. Часть домашней библиотеки оказывалась здесь. Бывало, по улице идешь, и видишь в руках у кого-то из прохожих знакомую книгу – тогда мама с папой часто делали собственные обложки вместо приходящих в негодность, по ним и узнавала.
В Смоленской области открыли Год литературы 
Интервью с главным пикетчиком Смоленска 
Смолянка снялась в немецком документальном фильме 
Маринист-подводник. Художница пишет картины в акваланге на морском дне 
«Поздно стесняться и воображать из себя». Вениамин Смехов о театре и жизни