Смоленск, 11 апреля - АиФ-Смоленск. 11 апреля отмечается Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. В преддверии памятной даты корреспондент «АиФ-Смоленск» пообщался с бывшей малолетней узницей смолянкой Галиной Лукиной.
Животные или рабы?
- Галина Антоновна, расскажите о своем пребывании в концлагере.
- В 1943 году, незадолго до освобождения Смоленска, нас угнали в лагерь. Мне тогда было пять лет, и в моей детской памяти ярче всего запечатлелось то, что мы долго, очень долго шли пешком. Хотя, скорее всего, часть пути нас везли. Мы попали в лагерь военнопленных в Минске, потому что мой отец был офицером. Там мы пробыли год. Военнопленные содержались в загоне за колючей проволокой, как животные. Правда, со временем разрешили строить некие сооружения, чтобы была хоть какая-то крыша над головой. Есть было нечего, съедалась вся зелень, которая росла на земле. Хорошо помню, как однажды я ушла за бараки и нашла там какие-то удивительные кусты, наелась их цветов до отвала... Там меня и нашли, это была белена. После этого меня долго не могли привести в чувство, боялись, что не уберегут.
| Читайте также: | |
|---|---|
| Депутат пойдет под суд за высказывание об узниках | |
В 1944 году нас повезли в сторону Германии, но в Польше началась бомбежка, и всех пленных перераспределили по разным направлениям. Так как моя мать была с сестрой и двумя детьми, нас забрали на сельскохозяйственные работы на какую-то частную ферму. Из скота в загоне мы превратились в рабов, жили в хозяйственных постройках, еду брали у животных, это был не худший вариант, потому что их кормили лучше, чем нас. До сих пор удивляюсь, что мы никогда не жаловались и не плакали.
В 1945 году нас освободили советские войска. Помню, американцы тогда проводили большую агитацию за то, чтобы люди не возвращались обратно, а оставались там. Тогда нас приравнивали к военнопленным, а им со временем предлагали переехать в Америку. От безысходности и в надежде на лучшее многие соглашались. Моя мама, несмотря на то что тогда ей было всего 30 лет, была очень предана нашей стране и решила возвращаться на Родину.
После войны
- Где вы жили в Смоленске уже после окончания войны?
- Путь домой занял много времени. Когда мы оказались в Смоленске, было такое ощущение, что мы попали на необитаемый остров: все черное, город разрушен. Поначалу ютились у знакомых в нарвских казармах, потом мама нашла комнатушечку в клубе милиции (ныне ДК УВД. - Прим. «АиФ»). Работу «врагам народа» найти было сложно, но мама бралась за самое сложное дело, лишь бы только прокормить нас. Потом мы жили в 9-метровой комнате у «Гамаюна», помню, как ходили в палатки за хлебом, который давали по талонам. Очередь приходилось занимать заранее, с тех пор ненавижу очереди. После войны тех, кто был за границей, считали преступниками, поэтому в армии и считалось, что лучше застрелиться, чем попасть в плен.
Узники и законы
- Как вы расцениваете недавнее высказывание депутата Ершова об узниках?
- Я считаю, что он сказал именно то, что думал в тот момент. И он так и не набрался храбрости извиниться перед нами. Поначалу я думала, что и у него просто «вырвалось», но когда он подал апелляцию на 10 тысяч рублей, мне стало понятно, что это его гражданская позиция. По всей видимости, он действительно убежден, что нас всех нужно было расстрелять, что мы покоя никому не даем. У нас в год по 500 человек умирает. Для публичного человека такие слова неприемлемы, это не на кухне с женой обсуждать. Он не имеет права быть народным избранником, просто у него, наверное, нет хороших друзей, которые посоветовали бы ему добровольно сдать мандат.
- Как вы получили статус узника?
- В 2000 году, когда я уже вышла на пенсию, случайно узнала о существовании Смоленской областной организации бывших малолетних узников фашистских лагерей и решила в нее вступить. Для этого нужны были либо свидетельские показания, либо справка из ФСБ. С первого раза с моим запросом что-то не получилось, и я оставила эту затею. Но потом пришла справка о том, что существует дело, где на основании сохранившихся советских и германских документов расписано все, где мы были, как и когда возвращались в Смоленск, проходили через фильтрационный лагерь. После этого мне присвоили статус узника. Поначалу я даже на заседания не ходила, на работе я привыкла видеть доброжелательных людей, а там мне все казалось серо и страшно. В конце концов меня успокоили, ввели в курс, с течением времени я начала заниматься организационными делами. Для меня все было в новинку, ведь у нас в семье вспоминать об этом не любили. Мама сразу после войны четко дала понять, что обсуждать то время не желает. Досталось ей и в лагере, и уже после. Даже на работу было трудно устроиться.
- В чем важность вашей организации?
- Она объединяет людей, защищает их общие интересы, да и просто общение много для нас значит. У нас есть узники, которые были в Освенциме, люди с тяжелой биографией. Но тем не менее среди нас нет озлобленных. По мере сил мы ходим в школы, проводим патриотическую работу с детьми, рассказываем им, что такое война и рабство... Мы всегда активно участвуем в жизни города, проводим свои мероприятия на День Победы, 22 июня, 25 сентября, но наша главная памятная дата все-таки 11 апреля.
Кстати
Международный день освобождения узников фашистских концлагерей был утвержден на конференции в Гааге. Его приурочили к восстанию узников самого крупного фашистского концлагеря Бухенвальд. Когда 11 апреля на его территорию вошли американские войска, восставшие узники сами осуществляли контроль над лагерем смерти. Именно благодаря этому восстанию нацистским преступникам не удалось замести свои следы и их преступления дошли до международного Нюрнбергского трибунала.
Справка
Галина Антоновна Лукина родилась в Смоленске в 1938 году. Закончила 7 классов средней школы, а потом строительный техникум. Прошла путь от техника до начальника отдела в проектном институте, 10 лет отработала начальником отдела в Агропромпроекте. В 2000 году вступила в Смоленскую областную организацию бывших малолетних узников фашистских лагерей.
Комментарий депутата
При подготовке этого материала мы решили взять комментарий у депутата Смоленского городского совета Андрея Ершова, однако, в данный момент он оказался за пределами нашего города.