(продолжение, начало в №33 от 15 августа)
В прошлом номере «АиФ-Смоленск» мы начали рассказавать историю американки Ирианы Стимак, которую 16 лет назад звали Ира Куликова. Она, вместе со своей приемной американской материю приехала на Смоленщину, чтобы окунуться в Ирино детство. После посещения первого детдома и встречи с братом они отправляются в Ярцево и Сафоново. Но луч света на ее прежную жизнь прольет лишь глухая деревня в сафоновских лесах.
Ярцевское «Солнышко»
Найти детдом в Ярцево оказалось непросто. Хитрая сетка улиц с трудом выводит на улицу Космонавтов. Местные жители даже не подозревают, что всего в нескольких сот метров от них находится детский дом. Здесь тоже когда-то успели пожить Ира и ее сестра.
Во дворе стройные ряды колясок, на площадке в манеже и вокруг ползают маленькие детки в поношенных разноцветных костюмчиках. За ними присматривают две немолодые нянечки. Здесь к нашему визиту не готовы, поэтому сначала относятся немного настороженно.
- А здесь ничего не изменилось, та же площадка, дети в той же одежде, - говорит Дебби. – Знаете, ведь, когда берешь детей из детдома, то обязательно приносишь с собой новую одежду, старая остается, ее еще долго будут носить новые воспитанники.
Директор Елена Григорьевна разрешает погулять вокруг и осмотреться. Внезапно нянечки на площадке начинают вспоминать события почти двадцатилетней давности.
- Точно-точно, помню, были здесь две сестры Куликовы, мы уже тогда работали, - говорят они. – Были еще и два брата, но у них было что-то не в порядке с головой.
Ира хочет узнать, не сохранилась ли в детдоме информация о ее втором брате. Ей известно лишь то, что сейчас ему должно быть 25 лет. После недолгих поисков находится медицинская карточка детей. Информация очень скудная. Второго брата зовут Сергей, после Ярцева он был переведен в Вязьму. Больше ничего.
Директор детдома советует обратиться в сафоновские органы опеки, быть может, там подскажут, где искать дальше.
- Еще есть название деревни, Какушкино, там жили ваши родители, - говорит Елена Григорьевна.
Дебби и Ира воодушевлены этими словами. Как и в Смоленске, они оставляют много подарков для персонала и детей.
Какушкино
Органы опеки в Сафоново находятся прямо в здании районной администрации. Мы приезжаем всего за полчаса до обеда. Столь неожиданный визит тонизирует сотрудниц кабинета № 409. Они начинают искать информацию, куда-то звонить. Обещают найти хоть какую-то информацию о брате в течение нескольких дней и перезвонить. Все дружно долго вспоминают, к какому сельскому поселению относится нынче деревня Какушкино. По словам сотрудниц администрации там сейчас должно быть не больше пяти домов.
Мы решаем продолжить свой путь, тем более, что деревня есть в автомобильном навигаторе, а значит, не промахнемся.
Еще 70 километров пути. Когда сворачиваем с трассы, дорога постепенно ухудшается. Вскоре заканчивается асфальт. Впереди узкая полоса грунтовки в объятиях дремучего леса. Из построек вдоль дороги только вышки для охоты на кабанов.
Внезапно в кустах появляется старый ржавый указатель «Какушкино». Впереди сверкает несколько новых жестяных крыш, наверное, дачники.
Останавливаемся у первого дома, на крыльце две старушки. Они не знают ни Татьяны Куликовой, ни Якова. Согласно свидетельству о рождении это родители Иры. Они советуют обратиться в соседний дом, где живет местный аксакал Иван Тимофеевич.
Вместо старика на крыльцо выходит женщина с ребенком. Она говорит, что дедушка ушел за водой на колодец. После того, как мы объясняем ей цель нашего визита, она задумчиво спрашивает.
- А родителей этой девушки звали не Яшка с Танькой?
И потом добавляет.
- Так Татьяна умерла давно, лет десять назад, а Яшка живет в Желваках, у него там стадо коров, но он уже давно не приходил в Какушкино.
Наконец, появляется слабая надежда, что наши поиски не тщетны. Женщину зовут Татьяна, а ее малыша Ваня. Они москвичи, и только на лето приезжают к дедушке в гости. Однако, Татьяна хорошо помнит мать Иры.
- Они с моей матерью одногодки были, она часто к нам приходила, играла со мной и соседскими детьми, сожалела, что отдала детей в детдом, добрая она была, - вспоминает Татьяна. – Но с головой у нее было не совсем в порядке, ее в деревне звали «Танька-дурочка». Жила она с Яшкой в Желваках, поизносил он ее, конечно, она часто рожала. Последний ребенок умер при родах.
Встреча с прошлым
Мы решаем не откладывать, и, не дожидаясь возвращения дедушки, едем в Желваки. Всего два километра через лес. Правда, метров черед сто, дорога заканчивается. Здесь ездят только «Уралы» лесозаготовщиков. Вдоль дороги грудами лежат стволы деревьев, стоят какие-то невообразимо старые трактора на базе танка Т-34. Дорога углубляется в густой сосновый лес. Хотя, дорогой это назвать сложно, скорее, переходящие друг в друга болотища. Двигаемся пешком... очень медленно.
Внезапно Иру охватывает порыв чувств, она начинает бежать вперед. Ее белокурые волосы поразительно ярко смотрятся на фоне леса. Дебора кричит, просит ее остановиться, но девушка ее не слушает. Она бежит, утопает в грязи, вытаскивает ноги и снова бежит. Ветки деревьев и высоченная крапива хлещут ее, как в русской бане веником. Но, несмотря ни на что, она как бы предчувствует, что за поворотом ее ждет долгожданная встреча.
Дорога выходит на поле. На пригорке - три дома, по виду жилой только один.
- Это, наверное, дом моего отца, - выдыхает Ира.
Вскоре мы видим стадо коров. На пригорке с ними, опираясь на палку, стоит старый дед. Ира смущенно останавливается в метрах в десяти от него.
- Это вы Яков? – спрашиваем мы в лоб. – У вас была жена Татьяна и много детей, которых отдали в детдом?
На морщинистом лице ни одной эмоции. Железная выдержка.
- Да, была такая Татьяна, но умерла давно. Не жена она мне была, так просто я ей тут дом построил, - говорит Яков, кивая на заколоченный полусгнивший остов метрах в пятидесяти. – Ни про каких детей ничего не знаю. Откуда у вас такая информация?
Судя по морщинам Якову очень много лет, но он на удивление почти не седой. Позже выясняем, что ему 75 лет. Несмотря на то, что ходит он, опираясь на палку, нужна недюжинная сила, чтобы содержать стадо коров и двух быков.
Ира подходит к нему. Он вполне может быть ее отцом.
- Да, похожа ты на мать очень, и на лицо и на фигуру, но не моя ты дочь.
Ира спрашивает, не осталось ли у него фото матери. Яков вспоминает, что, наверное, еще должен быть паспорт. Он идет к заколоченному дому, пролезает под досками и через минуту выходит и отдает девушке паспорт ее матери, который много лет пролежал в заброшенном доме. Паспорт на имя Татьяны Куликовой. Женщина на фотографии выглядит очень старой, хотя она не дожила и до 50 лет. Однако, семейное сходство все равно бросается в глаза.
- Забирай на память, - говорит Яков. – Может фотографию увеличишь.
В ответ Ира отдает ему два альбома с фотографиями себя и сестры.
- Похожа, похожа на Татьяну, - говорит Яков. - А я бы не отказался, чтобы у меня была такая дочь.
Он порывается чем-то угостить Иру, но кроме молока у него ничего нет. Ира спрашивает, может ли она приехать к нему в гости на следующий год. Он ведет ее к себе в дом, чтобы записать адрес для письма. Невольно заглядываю в бывший дом Татьяны Куликовой через пустую глазницу окна. В доме запустение. В углу старый сундук и матрас. У стены шкаф, на котором стоят какие-то фотографии, валяется всякая мелочь, на стене вешалка с каким-то черным халатом. Пол провалился.
Дом Якова не многим лучше. Там только печка, грязный диван и пару столов. Ни воды, ни электричества здесь нет. Он сидит за столом и пишет свой почтовый адрес на листке бумаги. Пользуясь тем, что девушка не понимает по-русски, наш водитель, заинтригованный всей этой историей, не выдерживает.
-Дед, ну, признайся, твоя ведь дочка, я давно в такси работаю и людей нутром чую. Тем более, со стороны видно, вы похожи, и не надо тут отнекиваться.
Сначала Яков делает вид, что не слышит, потом поднимает на нас абсолютно невинный взгляд.
Он встает из-за стола, протягивает Ире бумажку. Внезапно он обнимает ее, девушка бросается ему на шею. Яков еле слышно шепчет: «Доча моя».
На небе собираются тучи. Вот-вот ливанет. Яков провожает нас до кромки леса. Там он еще долго обнимает Иру, благодарит Дебби за воспитание такой замечательной дочери.
- Чужих детей не бывает, - говорит он.
Дебби и Ира уходят по направлению к Какушкино. Яков – к своему дому. Несколько раз они оглядываются. Яков оглядывается последним. Потом он отворачивается и закрывает лицо руками. Его тело сотрясают беззвучные рыдания. Минут через двадцать на округу обрушивается небывалой силы ливень.
Смоленская «золушка» стала музой американского художника 
Смоленская американка в поисках потерянного дома 
Чем живут смоленские волонтеры? 
Многодетная мать: «Дети дышат моей любовью» 
Пошел на подвиг. Сирота из Смоленской области спас двоих утопающих