Многодетная мать: «Дети дышат моей любовью»

Смоленск, 8 июля - АиФ-Смоленск. На кухне у смолянки Татьяны Шарыповой пахнет оладушками, она всегда готовит только самодельный чай из розмарина, мяты и лаванды. Катюшка, Леша, Слава, Вася, Сергей, Алина, Лиза, Вова, старший Сергей, Иван – все это ее дети, и Татьяна не делит их на своих и приемных.

Из детства

АиФ-Смоленск: Татьяна Викторовна, когда вы впервые задумались об усыновлении детей?

Татьяна Шарыпова: Все это началось еще в подростковом возрасте: мы жили в многоквартирном доме, рядом с нами жила неблагополучная семья, где мать страдала хроническим алкоголизмом, при этом у нее была куча детей. Я очень четко помню свои ощущения, мне было лет 12, и вдруг дети из этой неблагополучной семьи, которых я раньше видела только по отдельности, вышли на улицу все вместе. Один другого меньше, малыши в колясках… Старшая девочка примерно моего возраста держала в руках кусок хлеба, и все остальные дети тянули к нему руки. Я видела, как эта девочка ухаживала за своими братиками и сестричками и, невольно я сравнила, себя с ней. Я поняла, что на ее фоне я выгляжу очень самодостаточной, ведь я из хорошей семьи.

От всех этих переживаний у меня защемило сердце. Я стала возиться с этими детками и думать, почему так бывает, что у одних все хорошо, одних любят и все для них делают, а у других - вот такая судьба. Эта девочка не постеснялась и пригласила меня домой. Мы зашли, дверь была открыта, мать и отец валялись на полу невменяемо пьяные. Я осмотрелась и поняла, что еды здесь нет, только немытые кастрюли, грязь и вонь повсюду. Среди всего этого и жили маленькие дети. Мое первое решение было их покормить. 

Фото: пресс-служба администрации Смоленской области

С тех пор я стала периодически приносить им продукты. Я сама была еще фактически ребенком, но эти дети вызвали у меня очень много жалости. Потом я попала в больницу и столкнулась там с отказниками, ухаживала за ними. И тогда у меня возникла мысль: когда я стану взрослой, я заберу этих детей домой.

АиФ: Откуда вы забрали первого ребенка?

Т. Ш.: Когда мне было лет 14, я открыла для себя детский дом на улице Неверовского (ныне центр психолого-медико-социального сопровождения – прим. АиФ), тогда это было очень неприглядное здание. Я организовала сбор игрушек и книжек и привезла их туда. Помню, поднимаюсь по лестнице, а детки со второго этажа спускаются. Первое, что я увидела, это одинаковые сандалии и спущенные колготки, простые байковые платьица… После этого дня я стала регулярно бывать в детдоме, а потом взяла оттуда первого ребенка. Так случилось, что это был первый ребенок, которого показала в своей передаче Наташа Лобанова (автор и ведущая передачи «Я жду тебя, мама» на РЕН ТВ-Смоленск – прим. АиФ). Его никто не брал, вид у него был, ну, очень несчастный: бледный, худой, сопельки зеленые висят. К тому времени у него было уже две операции на кишечнике, тяжелый мальчишечка. В первый раз мне предлагали разных детей, но я твердо сказала, что возьму того, которого никто не забирает. И вот когда мой Вовка вышел, это был караул, он бросился ко мне на шею. «Вовка, Вовка, ну что ты плачешь, перестань, у нас все будет хорошо», - вырвалось у меня. Его тогда дразнили Вовочка-дурачок, и это имя ему не нравилось. - «Ты с ума сошел, Вовка, перестань, ведь Владимир Владимирович Путин тоже Вовка».

Тогда мне повезло, бывший директор детдома доверила мне забрать его домой без оформления, просто по договору. Пока улаживали все формальности, он жил дома. Вот сейчас ему 15 лет, пойдет в 9 класс. После этого мы с ним пережили четыре операции, удалили половину кишечника, к тому же у него порок сердца, но сейчас, слава Богу, никаких операций нам не надо. Через некоторое время я пришла на Неверовского по делам, и ко мне подошла девочка с огромными глазами, пальцами во рту и совершенно безумным видом. Мне сказали, что у нее аутизм под вопросом, и, не знаю почему, я стала к ней ходить. В конце концов, я решила, что если даже она не сможет учиться, то перейдем на домашнее обучение, будем пробовать что-то ручками делать. Несмотря на большую занятость на работе, я все равно шла в детдом, я понимала, что это мой ребенок. В общем, вскоре я забрала Елизавету. В первый класс нас, конечно, не взяли, но мы подготовились, выдержали, и нас взяли во второй. Это были мои первые дети. Потом выяснилось, что у Елизаветы есть еще братья, ну, и как их не забрать, если чувствуешь, что это твое.

Все свои

АиФ: Вы не делите детей на своих и приемных?

Т. Ш.: Я не могу этого сделать, я не понимаю, как так можно. Я одинаково волнуюсь за всех детей, жду от них успехов и результатов, хочу, чтобы они успешно учились. Если где-то не получается, ну, и ладно, главное – что заложены основы, ведь все это может и не пригодиться в жизни. У меня одна из дочерей инвалид детства, очень тяжелый ребенок, мы много с ней прошли. Старшую дочь мы забирали с аутизмом под вопросом, она пошла в школу, но ей было тяжело учиться, и она сильно из-за этого переживала. Сверстники отпускали в ее сторону разные словечки, но я ей сказала, что никогда не буду ее журить за успеваемость, настраивала ее на то, чтобы больше читать, и что-то делать ручками. В итоге она может связать носки, варежки, шапку, шарф, жилетку, это я не говорю об украшениях, которые она сама себе и младшим делает. Не каждая девочка в 13 лет на такое способна. Я стараюсь максимально развивать в своих детях то, что они могут. Если не дается математика, но дается иностранный, будем развивать это направление. Старший сын Володя собирается быть педагогом, мы поддерживаем его в этом.

Шарыповы с детьми любят ходить в походы. Фото из семейного архива семьи

АиФ: Как в обществе относятся к усыновителям, уважают?

Т. Ш.: У нас людям часто живется не сладко, а многодетным семьям – в особенности. Зачастую люди просто не понимают наших поступков. Но мы и не ждем ни от кого одобрения, просто нам посчастливилось, что нас окружают хорошие люди: соседи, врачи, учителя. За то время, когда я усыновляю детей, сменилось четыре губернатора. И я хочу сказать, что пока у нас на верхах, начиная с департамента образования и управления опеки, не изменится ситуация и они сами не начнут к нам относится уважительно, все будет по-старому. В этих структурах должны появиться люди, которые заинтересованы в детях, пусть не так, как мы сами, но заинтересованы. Сейчас среди чиновников слишком много людей, которые считают, что мы усыновляем детей ради подработки. Если так считают наверху, то, что ждать от общества в целом.

Мы с мужем периодически обсуждаем эту тему и пришли к выводу, что органам опеки нужно заниматься не столько опекунами, сколько работать с общественным сознанием, менять его, на самом деле, людей, которые могут работать с семьей, очень мало. Раньше я пыталась об этом говорить, люди интересовались по разным причинам, но большинство просто не верили мне. Они остались при своем мнении, что некровного ребенка нельзя полюбить. Я слышала это от значимых людей, которые многого добились в жизни, многим из них было за 60. Но до сих пор я с ними не согласна: нельзя причесывать всех под одну гребенку, если вам не удалось, это совершенно не значит, что это в принципе невозможно.

Иногда Шарыповы даже выбираются в отпуск, правда, всех детей сразу взять с собой они не могут. Фото из семейного архива

АиФ: У вас гармонично получается принимать детей, а как это происходит у вашего мужа?

Т. Ш.: Если бы не муж, Сергей Гавриилович, вообще бы ничего не было. Я благодарна Богу за то, что с ним все мои мечты осуществляются. Этот тот человек, с которым мы говорим на одном языке, одинаково мыслим, он за все переживает и безумно меня любит, мы вместе уже 22 года. Иногда даже самим в это не верится, нам до сих пор есть о чем поговорить, и даже, когда мы очень устали, то все равно болтаем без умолку. Единственный раз, когда у него был шок, это когда он узнал, что у нашей стершей дочки есть еще и братья. Тогда он быстро собрался, посмотрел на меня и говорит: Ну, что ты переживаешь, надо забирать».

Решение проблемы

АиФ: С чем связано то, что у нас в стране много сирот?

Т. Ш.: Сегодня само понятие семьи, как целостной ячейки общество, где родители, дети и деды держатся вместе, помогают друг другу, распалось. Нужно прикладывать много труда, чтобы дети были успешными, чтобы сами родители не останавливались в своем развитии. А девочки, рожая детей, совершенно не задумываются, что нормальное течение жизни часто сопровождает проблемами, чаще всего материальными. В таких ситуациях людям необходима поддержка, прежде всего духовная. А ее нет, просто потому, что родители ничего не привили, да и священник сам из ниоткуда не появится. Вот так и получается, что материальные проблемы побеждают волю человека. В такой момент они с легкостью отдают детей в детдома, отказываются от них. С семьями надо работать раньше. Чем может произойти что-то плохое. А иногда нужно просто изымать детей сразу, потому что наши мамки, имея троих детей и хронический сифилис, умудряются рожать еще.

АиФ: Что самое главное для усыновителя, любовь к детям?

Т. Ш.: Любовь любовью, но принятие ребенка в семью должно быть стопроцентное. Ты должен знать, что бы ни произошло впереди, он твой. И все его проблемы должен решать ты. Естественно, невозможно все делать самому, но можно искать какие-то новые источники информации, подключать к решению проблем других людей, иметь духовную поддержку. Часто сталкиваешься с такими ситуациями, которые могут запросто выбить из колеи, но их тоже нужно уметь преодолевать. Например, когда я забирала одного из сыновей, он не видел меня, он видел во мне свою мать, которая плохо с ним поступала. Я привезла его домой и понесла купать, обнаружила на спине у него ужасные келоидные рубцы, поинтересовалась, что это такое, а он поворачивается, хитро улыбается и спрашивает: «А что ты не помнишь?» Я решила оставить это тему.

Через некоторое время мы приехали на дачу, у нас там есть печка, а на печке, как водится, лежит кочерга. Он заходит в дом и говорит: «Ого, был дом черный, а стал белый». Я молчу. Он показывает на кочергу. «Ага, не помнишь ты, вот она та палка, которой ты меня тогда била. Представляете мои эмоции? Это был не мальчик, а сплошной комок горя, мне очень долго пришлось его буквально зализывать и отогревать. Сложный был, но ничего, в общеобразовательную школу пошел.

Диван Астахова

АиФ: Если бы вы были Павлом Астаховым, чтобы вы сделали?

Т. Ш.: Не знаю, никогда так серьезно не задумывалась, но дела его отслеживаю, ничего настораживающего не вижу. Мне кажется, он действительно болеет за свое дело. Единственное, что его приезды в Смоленск как-то все время сложно складываются, но вот нам однажды благодаря ему диван новый подарили. Когда он еще в первый раз собирался приезжать, его решили привезти к нам. Я согласилась, хоть и не люблю повышенного внимания к своей семье, но в тот момент мы собирались менять обивку на диване, вся порвалась. Диван к визиту Астахова нам подарили, а сам Астахов так и не приехал.

АиФ: Как вы относитесь к запрету американского усыновления в России?

Т. Ш.: На мой взгляд, все дети должны жить в семье, нет ребенка, которого невозможно не любить, с которым нельзя жить. Если ребенок психически здоров, то в семье он будет счастлив. Все дети должны жить в семье, и только общество и государство виноваты, если не могут сделать ребенку необходимую операцию или устроить в семью. Все случаи надо рассматривать в индивидуальном порядке, я лично знаю много примеров, когда детей усыновляли в Америку, делали им дорогостоящие операции, и жизнь их после этого прекрасно складывалась.

Оладушки на кухне Шарыповых. Фото: Михаил Ефимкин

Чувствовать любовь

АиФ: Трудно ли разделить любовь на всех детей?

Т. Ш.: Ну, как ее можно разделить, разве она делится каким-то образом!? Любовь - это как воздух. Она вокруг меня, дети ей дышат и совершенно не надо ее делить. Однозначно ко всем детям нужен разный подход. У всех детей в семье должны быть свои обязанности, даже у двухлетней Кати есть обязанности. Она берет тряпочку и вытирает пыль с дверей, если кто-то подметает, она берет другой веник и подметает следом. И так во всем и со всеми. Последние детки намного быстрее адаптируются, они видят, какой в семье порядок и атмосфера и просто не хотят как—то негативно выделяться. Два года назад мы забрали очень тяжелого 13-летнего ребенка, и со здоровьем у него проблемы и с приемными семьями не складывалось. Первое время был, как волчонок, но он жил в одном детдоме с моим Вовкой и быстро понял, что семья у нас дружная и стал потихоньку открываться. Сейчас он – наша гордость, настоящий мужчина в семье, и я не понимаю, как можно одного любить больше, чем другого, делить любовь, так быть не должно.

АиФ: Как вы смотрите в будущее?

Т. Ш.: Я четко вижу свое будущее, как и любая мать, я хочу, чтобы у меня были внуки, и мы были все вместе. У нас дача - 30 соток, есть куда расширяться. Конечно, кто-то пойдет к своим мамкам. Многие захотят воочию увидеть, откуда они произошли, так должно быть. Уже сейчас одна старшая сестра моей дочери ищет общения, но моей девочке сейчас только 11 лет. И я считаю, что ребенок пока не зрелый и стоит пару лет подождать. Через некоторое время это общение принесет им обеим больше пользы. Сейчас я стараюсь заложить в своих детей больше духовных и душевных качеств, что очень важно в жизни.

Справка АиФ

Татьяна Шарыпова родилась в Смоленске, получила музыкально-педагогическое образование. До недавнего времени работала заместителем директора коммерческой фирмы. Муж – полковник в отставке, военный пенсионер, вместе – 22 года. Первого ребенка усыновили 10 лет назад. Всего в семье 12 детей.