Профессор Шмидт об истории, которая закопана в земле

Смоленск, 28 апреля - АиФ-Смоленск. Он каждый день ходит на работу в фонды Смоленского государственного музея-заповедника и хочет рассказать смолянам много интересного о нашей земле.

«Я бы работал и без денег»

- Евгений Альфредович, вы больше не работаете в СмолГУ, чем занимаетесь сейчас?

- Из университета я ушел по возрасту, в мои годы пора уже на печке сидеть и ничего не делать, а здесь, в музее-заповеднике, я кое-что еще могу: я опубликовал две книги к юбилею города. Одна из них называется «Кривичи»,  другая - «Шугайлово». Это такая деревня в Демидовском районе, там, на берегу заросшего озера, около семи тысяч лет назад жили люди. В войну фонды музея сильно пострадали, мало что сохранилось, с ними нужно работать. За послевоенные годы собрано много материалов, но все они лежат в фондах и не «работают». Среди того, что не выставлено, есть уникальные, единственные во всей России коллекции, например так называемая «культура шаровидных амфор», рубеж IV и III тысячелетия до нашей эры. Многие экспонаты я собрал сам, теперь планирую опубликовать книгу «Древности смоленской земли». К такой работе у меня большой научный интерес, в музее я числюсь сотрудником, у меня оклад - шесть тысяч, но я бы работал и без денег, мне хочется, чтобы все эти сокровища не пропали, а стали достоянием общества.

Память или балласт?

- Как вы оцениваете работу по сохранению памятников истории и культуры в Смоленской области?

- Конечно, есть законы, есть организации, которые поставлены, чтобы охранять памятники, и это хорошо. Все это работает, но работает так, как в нашей стране все работает: что-то делается хорошо, что-то делается посредственно, что-то делается и не очень посредственно.  После войны у нас в области была проведена паспортизация всех памятников, я сам исследовал многие из них. В свете всех принятых законов у нас была создана инспекция по охране памятников, она и сейчас существует, ведется определенная просветительская работа, кое-что публикуется, но многие важные исторические объекты сегодня безнаказанно уничтожены. Приведу только один пример. У деревни Дроково в Демидовском районе был большой курганный могильник IV - XI веков. Впервые его исследовал хранитель Московского исторического музея, часть материалов до сих пор экспонируется на Красной площади. В 1954 году я тоже проводил там исследования, комплекс был сильно разрушен. Я составил паспорт, оповестил местные органы власти. Думал, документы есть, значит, будет сохранено. Но директор колхоза пригнал бульдозеры и приказал все разровнять. Я пошел в смоленское отделение Всероссийского общества охраны памятников истории, составили акт, написали заявление в прокуратуру. Но без решения райкома судить члена партии нельзя, в райкоме обещали наказать по партийной линии. В итоге - выговор без занесения в личное дело, а уникальный памятник пропал безвозвратно. И таких примеров только в Смоленской области десятки.

- Как получается, что никто не в силах ничего сделать в таких случаях?

- Дело в том, что если, например, инспектор нашел какое-то нарушение и хочет сообщить о нем в министерство, то ему бывает трудно добиться, чтобы местное руководство реагировало и исполняло закон об охране памятников. 

Эта система работает очень четко и никакого вмешательства в себя не допускает. В силу своего положения даже самые понимающие чиновники ничего не могут сделать, много раз в этом убеждался. Когда прокладывали газопровод в Белоруссию, то уникальный памятник - Гнездовские курганы просто раскапывали на балласт, песок и гравий для строительства.                                                                       

Я попытался возмутиться, объяснить, что разрушаются уникальные могилы создателей Древнерусского государства, воинов, которые ходили в походы с князем Олегом, а песок можно брать в другом месте. Мне популярно объяснили, что своими высказываниями я превращаюсь во вредителя, почти врага народа. В таких условиях ничего защитить нельзя. Если указывать чиновникам на то, что они что-то делают плохо, то они начнут защищаться и делать так, чтобы тебе стало плохо. Однажды на Гнездовских курганах решили устроить кладбище. Меня с моими доводами просто «отфутболили». Я позвонил в Москву известному исследователю Гнездова археологу Даниле Авдусину, он пошел в Министерство культуры, пошумел там. Сразу пришел приказ - всех мертвецов перезахоронили в другом месте за три дня. Я посетил много стран мира, но нигде не видел, чтобы туристы приходили к расковерканным и неухоженным памятникам. Важно чаще говорить о памятниках в СМИ, привлекать общественность, брать шефство над памятниками.

Гнездово в ЮНЕСКО!

- Какова вероятность включения Гнездова в список памятников культурного наследия ЮНЕСКО?

- Об этом сейчас много говорят, и это было бы хорошо, но сначала нужно привести там все в человеческий вид. Подобные древние города были не только на территории современной России, но и в Дании, и в Швеции, Норвегии. В Швеции есть город Бирке - это миниатюра Гнездова. В Бирке всего несколько сот курганов, а в Гнездове их было более шести тысяч. Если небольшой памятник достоин включения в список культурного наследия ЮНЕСКО, то у нас есть полное основание такой титул получить. Нужно признать международное значение этого памятника. Гнездово находилось на самом трудном участке пути из варяг в греки, оно являлось центром международного значения, там погребено много скандинавов, находится много византийских вещей, но независимо от этого, этот вопрос нужно ставить. Здесь обнаружили первую древнерусскую надпись. Люди, погребенные в этих курганах, строили Древнерусское государство, и эти факты сейчас нужно максимально выпятить, иначе все останется как есть.

Досье

Евгений Альфредович Шмидт родился в Рудне в 1920 году. Почетный профессор истории, археолог. Заслуженный деятель науки России. Более полувека проработал в СмолГУ, участник многочисленных международных исторических конференций. Автор более 500 статей и более десятка книг по археологии и древнейшей истории Смоленщины.