«Наступили плохие времена». Евгений Гришковец о жизни, спектаклях и ТВ

В прошлый свой визит в Смоленск Евгений Гришковец наделал немало шума: его спектакль «Как я съел собаку» не пустили на сцену драматического театра, и он тем фактом был не на шутку возмущен. Теперь история сложилась более удачно: «+1» был показан там, где хотел автор. Тем не менее, пару ядовитых стрел на эту тему он все-таки припас.

Место для Стаса Михайлова

Инна Петрова, SMOL.AIF.RU:  Евгений, почему какое-то время у вас не выходило спектаклей?

Евгений Гришковец: После «Дредноутов» случилась пауза. Не было замысла нового спектакля, я переключился, просто писал книги. Да и потом, если после «Дредноутов» и нужно было выходить на сцену – то с чем-то значительным. Перейти в другую весовую категорию. Возрастную категорию. Я долго ждал, и даже почти смирился с мыслью, что у меня их вообще больше не будет - спектаклей. Готовился к переходу сугубо на литературу. Но этого не случилось. Теперь хочу привезти в Смоленск (и непременно привезу) свой спектакль прошлого сезона «Прощание с бумагой». Здесь хорошо - можно играть на сцене драматического театра. Ведь у меня в «Прощании…» - современные декорации, театральные технологии. А для этого нужен профессиональный зал. И 1 марта следующего года, даст бог, я выпущу новый спектакль, который будет называться «Шепот сердца». Сейчас, как видите, пошла новая полоса – я меньше пишу литературы и больше занимаюсь постановками.

- К слову о зале: в прошлый раз в Смоленске вам пришлось выступать не в театре, а в концертном зале. Вы тогда очень возмущались. Как же удалось добиться своего сейчас?

- Да, в прошлый раз пришлось играть «Как я съел собаку» в том ужасном зале. И тогда я сказал, что в Смоленск, в этот ужасный зал не поеду, выступать в нем не стану. Это неуважение к зрителю, который туда идет, неуважение ко мне и, в конце концов, к спектаклю. Мы ждали, ждали и наконец появилась возможность. Теперь я могу играть «+1» в нормальных условиях, с хорошим светом, инженерией и всеми-всеми театральными технологиями. А тот, прошлый зал, кто бы там ни выступал – да хоть Стас Михайлов -  надо реконструировать. Хотя Михайлову - самое место в таких местах выступать.

- У вас столько ипостасей – кто же вы все-таки? Писатель, актер, режиссер, музыкант?

- Я профессионально вышел на сцену в 33 года, а первую книгу написал в 37 лет. Я -  писатель, который часто играет в театре. Не музыкант ни в коем случае – ведь я не умею писать музыку, не пою и не играю ни на одном инструменте. Без писательства я не артист и не режиссер. 

«Я всё делаю один»

- Расскажите, как обычно происходит работа над спектаклем? Как удается столько слов и мыслей уместить в одной постановке?

- Я все делаю один. Изначально команда мне помочь ничем не может. Команде дается некое задание позже, когда уже готов технический паспорт спектакля. Когда он уже полностью мной продуман, созданы чертежи. Теснее всего, наверное, я сотрудничаю с художником-постановщиком. В случае со спектаклем «+1» само сценическое пространство я довольно основательно продумал, художник все это оформил – именно так, как мне это виделось. Ведь нужно было создать разные реальности - другая планета, детская площадка, рай. Как я работал над текстом? Всегда первоначальный текст спектакля - это внушительная такая стопка бумаги в 400-500 страниц. Потом она постепенно уменьшается - примерно до 40. Это текст, который в итоге и звучит со сцены. Но это не значит, что впоследствии он больше не меняется. Спектакль «+1» существует уже 4 года. Он за это время сильно изменился. В общем, процесс довольно таинственный. Тем, чем занимаюсь я - никто в мире не занимается. В этом формате никто в мире не работает. Я занимаюсь этим давно, и настолько хорошо знаю соотношение между написанным и звучащим словом, что, например, могу с точностью сказать, сколько по времени будет звучать сегодняшний спектакль. Я тренировался - это особые тренировки. Давал себе задание, засекая время, глядел на часы. 15 минут – ошибся. Пробую еще раз. Такая армия. Я настолько научился ощущать сценическое и физическое время! Не думаю, что кто-то обладает такими данными. И ведь мне никто не может помочь - я не работаю в коллективе.

- Почему ваши спектакли  почти не показывают на ТВ?

- Потому что я не интересуюсь телевидением, а оно не интересуется мной. Соглашаюсь придти только в отдельных случаях. Если говорить о программе с Познером: это тот человек, чье приглашение игнорировать просто нескромно. Нужно прийти даже просто из уважения к его возрасту. Тем более, что я знаю - там не будет тривиальных вопросов и если он меня приглашает, то будет готовиться к встрече со мной. Я крайне жалею о встрече с Жиндаревым и Бергманом. Дал слабину, повелся на собственное тщеславие и очень пожалел. Что хорошего ждать от телевидения? Вот, например, совсем недавно на канале «Россия 24» мой текст об Украине прочитал Никита Михалков - прочитал выразительно, с пафосом, и было понятно, что он согласен с ним. Но текст был так тонко отредактирован, что вся его многозначность утратилась. После чего в нескольких городах Украины были сожжены мои книги. Нужно быть аккуратнее. Я и без того написал очень эмоциональный текст, а здесь он был талантливо отредактирован и Михалков прочитал его весьма талантливо. Но ушла моя интонация. А я на ней настаиваю.

- Недавно в одном из пародийных шоу на Первом канале вас «изобразил» Марк Тишман, при этом члены жюри очень нелестно прошлись по вашим драматургическим и режиссерским способностям. Видели?  

- Мне про это говорили, но я не видел. Как вы можете допустить, что я смотрю такие шоу?

Несчастные люди

- Если не ошибаюсь, недавно вы гастролировали на Украине. Каковы впечатления?

- Да, я был там в марте. Когда уже бродила вся эта каша. И ведь еще за несколько дней до референдума в Крыму никто не мог представить, во что это выльется. Я мог. Я говорил – так и будет. Но, знаете, я не хотел бы сейчас про Украину – это такая тема. Есть, кому отвечать на вопросы об Украине. Чего писателя спрашивать об этом? Я же обычный человек, который не влияет на эти процессы никоим образом. Единственное -  ощущаю сейчас, и чувствовал, когда был в Киеве – это не то время, когда люди ходят на концерты и спектакли. Я езжу много и за все это время - либо отмены, либо небольшое совсем количество людей приходит. Большие залы собирают только музыканты с серьезной репутацией – симфонические оркестры и те спектакли, которые можно назвать спектаклями. А какие-то липовые антрепризы - не собирают, какие бы известные артисты в них не участвовали. Комедии всякие – тоже нет. У людей нет настроения. Сложные и плохие времена. Которые наступили надолго.

- Какой вам показалась украинская публика?

- Несчастной. Несчастливы там люди.